Декада почти прошла, а я не знаю, как сказать ему, что эти цветы прекраснее всех и я желаю получать их в течение всей своей жизни. Прошла декада, а я уже хочу кричать о своих чувствах, но боюсь, что он услышит. Хорошо, что у вампиров не такой хороший слух, как у эльфов, потому что иногда, когда я вижу под своей дверью очередную корзинку со сладостями и букет, то начинают шептать те слова, которые не решусь произнести.
Я люблю его.
С завтрашнего дня мы соперники. Обняв свои колени, я присела рядом с цветами на подоконник. Последние недели были для меня ошеломляющие. В первою очередь меня поражали перемены в окружающих: обративший на меня внимание Эсканиэль, затихшая Иу, влюбленная Вайорика и романтичный Драгомир. Но как только я отошла от привычных рамок мировоззрения, я поняла, что больше всего меня удивляют перемены во мне. Стоило измениться мне, люди вокруг меня тоже начали меняться. Если мы теряем старые привязанности, то не стоит винить в этом окружающих, в первую очередь стоит присмотреться к себе. Мир вращается, мы меняемся, а на смену старому приходит новое, и удержаться в этой круговерти рядом с нами могут только те, кто хочет меняться вместе с нами или принимает наши изменения, не развязывает веревки наших связей.
Через деревянную дверь прошел бестелесный фамильяр нашего завхоза. Кот гордо вспрыгнул на стол, принюхавшись к шоколадным конфетам, потом взобрался ко мне на ноги, свернувшись в клубочек. Его вес я не чувствовала, но где-то половина его тела находилась в горшочке лунных цветов. Странная особенность подобных зверушек: они сами могут контролировать осязаемость своего тела.
— Скучаешь, лакомка? — усмехнулась я, почесав кота за ухом. Тот довольно завибрировал и расслабился окончательно.
В этот момент затрезвонил факс-маг, из которого выпал листок бумаги. Потянувшись, я перегнулась и взяла в руки письмо, тут же отметив подпись внизу: от брата.
«Ай, родная и любимая сестричка, скажи, что мне делать?
Мы были у Оракула. В его водах капли нашей крови не растворились, а застыли на поверхности так, что их можно было зачерпнуть даже рукой. Но это не отменяет моей ошибки. Мирела по-прежнему требует исполнение обещаний. Я связан своим же словом и честью.
Нел, что мне делать?..»
Дочитав последние слова, я смяла бумагу, обессиленно откинувшись назад и повернув голову к стеклу. Что ему делать? Перестать дурить голову моей подруге! Закусив губу, я отложила на стол письмо и взяла в руки фамильяра, встав и переложив того на кровать, после чего сожгла письмо над масляным светильником.