— Что делать с артефактом? — спросила Вайорика.
— Возьмем его с собой. Вай, у меня к тебе просьба. Сможешь сходить к Трифу и сказать ему, чтобы он поднялся к господину Нираати?
Девушка кивнула. Мир повесил мне на шею артефакт и спрятал тот в вырезе блио (мне показалось, или он замешкался?), после чего мы покинули мою комнату. С Вайорикой мы разминулись у главного корпуса. Я шла в растерянности, всё еще не в силах поверить, что хозяйкой Слезы Марии являюсь именно я.
— Мир, а ведь получается, что господина Ниффельстейма оправдают? Ведь артефакт уже не принадлежит эльфам, а я претензий не имею.
— Не всё так просто, сообразительная моя, — улыбнулся Мир, — одно дело хозяин артефакта, а другое дело — фамильная ценность. Слеза Марии — регалия правящей семьи, именно поэтому тролли не могли присвоить себе её, когда нашли. Вот если бы хозяином она выбрала эльфа, то его обязаны были бы впустить в штамб. Но ты — другое дело, ты вампирша, значит, право обладать Слезой не имеешь и должна будешь пройти процедуру смены хозяина артефакта. И при этом при всем тебя обвинят в краже, так как будет всё выставлено так, словно ты привязала эльфийскую регалию себе.
— Кража? — шокировано спросила я, споткнувшись на винтовой лестнице, ведущей в одну из башен, окружающих куполообразное здание.
— Не волнуйся так. Ты — невеста наследника, значит, неприкосновенна. Просто относись к поездке в Харшлот, как к увлекательному путешествию, — сжав мою руку, улыбнулся Драгомир.
— Спасибо, — кивнула я, хотя тревога еще не ушла.
— Нел, — жених остановился на ступеньке ниже моей, заставив меня развернуться всем корпусом. Он нежно дотронулся рукой до моей скулы, проведя по ней костяшками пальцев. — Принимай уже как данность: я всегда буду с тобой, все твои проблемы — это мои проблемы. Я никогда тебя не брошу. Если ты плачешь, то плачь только в моем присутствии. Если тебе больно, то иди за утешением ко мне. Если хочешь высказаться или накричать, то помни, то я рядом. Клятва перед богами — лишь формальность, для меня ты и так самая важная девушка в мире.
Я застыла, приоткрыв рот. Это уже было настоящее признание, и прозвучало оно ярче, чем слова любви. Прекрасно понимая, что я делаю, я потянулась к Миру и дотронулась губами до его губ, целуя его сама, неумело и робко. Он ответил на поцелуй, как и полагается настоящему жениху: нежно и трепетно. Оторвавшись друг от друга, мы прислонились лбами и просто стояли несколько секунд.
— Знаешь, а декада всё-таки прошла несколько минут назад, — прошептала я, на что принц усмехнулся.