Я открыла от удивления рот, уже собираясь встать с места и защитить испуганно парня, но меня от необдуманных действий уберегла Вайорика, схватившая меня за руку. Темный эльф еще раз угрожающе усмехнулся и покинул столовую, которая вмиг ожила, будто несколько минут назад тут ничего и не происходило. Человечишка выронил из рук поднос, который со звоном упал на пол. Тот самый бокал из-под сока разбился, разлетевшись в стороны.
— Не мог бы ты быть не таким неуклюжим! — презрительно воскликнула светлая эльфийка с достойной её расы вежливостью.
— Простите, — прошептал парнишка, принявшись голыми руками собирать осколки.
Потом на него еще и прикрикнула повариха, да и остальные не упускали возможности шпынять. Одно неуклюжее действие повлекло за собой ряд других. Никто за него не заступился, потому что все трусы. Даже я. Разве нам нужны чужие проблемы? Нам всегда наплевать на других, главное собственное самочувствие. Но самое скверное заключается в том, что многие рады получить «мальчика для битья», на котором можно выпускать своё дурное настроение. Мне кусок в горло не лез, я выпила лишь крови.
— Нел, ты же знаешь, что подобное бывает неизбежным, — накрыв мою руку своей, проговорила Вай.
Я не ответила, лишь устремив взгляд на принца. Он сидел, будто ни в чем не бывало. В этот момент мне в голову пришла еще одна мысль: а не поступает ли он так же? Если это действительно так, то я не знаю, как смогу жить с таким человеком. Неужели мой вампир способен поднять руку на слабого? Ведь обидеть ребенка ничего не стоит, вот только делаем мы это от собственного бессилия.
— Нел, даже не вздумай заострять на этом внимание! — строже сказала подруга, — ты мне лучше скажи, тебе сегодня Костин ничего обо мне не писал?
Я открыла рот для ответа, но не смогла вымолвить ни слова. Сказать ей о помолвке брата? Убить в ней чувства к нему? Я ведь знала, что она еще с детства была влюблена в него, смотрела на него, как на солнце, а он замечал в ней только маленькую девочку, подругу своей сестры. Разве я имею право разбить её мечты сейчас, когда Костин наконец-таки обратил на неё внимание? Почему такая несправедливость? Почему именно я должна быть гонцом дурных вестей?
— Он никогда не отвечает на письмо сразу же и проверяет корреспонденцию только вечером. Но обязательно напишет, — улыбнулась я, тут же отведя взгляд.
Не смогла. Я просто не смогла ей сказать правду. Не сейчас. Не после увиденного мной, когда один неверный шаг раздавил на моих глазах личность. Я не желаю быть палачом. Только вот не буду ли я еще большей убийцей потом?