— Я заплатил её сполна, — его присутствие заставляло огрызаться, даже когда было не время для этого. — Вы только что выиграли войну длиной в вечность. Оживи остальных и празднуй, а мне дай умереть спокойно.
— Они вернутся.
— Я этого не увижу, а ты будешь знать, как справиться.
— Справляться дальше будешь ты.
Ноздри защекотал едва уловимый запах тлена. Ветер донёс обрывок зловещего шёпота. Глаза распахнулись против воли. Отец осунулся и постарел, запомнившееся молодым лицо бороздили глубокие морщины. С разбитого виска по щеке текла кровь. В разорванной на груди меховой одежде копошился осколок Предвечного мрака, выедал душу, заполняя пустоту своей тёмной сущностью.
— Видишь, жизни в нас обоих осталось лишь на одного? Им будешь ты. Прости.
— За что? — ужас вырвался из глотки с хрипом.
Он догадывался, но не хотел верить.
Отец со звоном потянул меч из ножен. Высвобожденный клинок вспыхнул фиолетовыми огнями и с хрустом вонзился в самое сердце. Боль накатывала удушливыми волнами, переплеталась с жизнью. Сопротивляться не осталось сил, он мог лишь смотреть, как лезвие проворачивается, убивает сыновье, то, что не успело стереться с именами и лицами; вживляет своё — отцовское. Силы Небесного Повелителя текли сквозь звёздный металл. В голову впивалась костяная маска, тело каменело, плечи вдавливала в землю навалившаяся ноша. Сознание кануло в тёмную воду, но не ушло за грань, не растворилось — а он так желал смерти.
— Спи спокойно, сын мой, — зашептал отец, укладывая его, обездвиженного, в ледяной саркофаг. Влажные губы едва коснулись лба. — Когда-нибудь ты примешь эту силу, как примешь и себя. Прощай.
Глава 1. Господин «дворняга»
1526 г. от заселения Мидгарда, Заречье, Веломовия
Под кожей копошилась тьма, угольными змеями обвивалась вокруг костей, заполоняла собой суть, пожирая все помыслы и воспоминания, кроме одного: отомстить. Отомстить за боль и унижения, за несправедливость и ложь. Ярость изливалась наружу огнём, вспыхивала стернь на полях, чудовищный пожар летел по степи гудящими волнами. Горели сёла с жителями, горели табуны золотых лошадей, горели даже каменные стены замков. А сверху проливными дождями хлестала людская кровь. Он был тем, кто разжёг пламя, был сердцем тьмы. Впервые в жизни веселье прорывалось хмельным смехом: больше не надо сдерживаться и притворяться. Теперь он по-настоящему свободен!
— А ну, подъем, безродная дворняга!
Сонливость стряхнулась привычно быстро — Микаш вовремя перехватил прицелившийся в бок сапог.
После вчерашней попойки хозяин стал совсем несносен. Йорден был наследником старого лорда Тедеску, знатного рыцаря ордена Сумеречников, которые защищали людей от демонов. Йордена тоже недавно посвятили в рыцари и позволили заплетать жидкие светло-каштановые волосы в церемониальный пук на затылке. Правда, коротконогий и пухлый, на удалого воина он всё равно походил мало.