Йорк кивнул.
— Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я здесь находился. Я пришёл извиниться.
Они должны были стоять рядом, чтобы слышать и понимать друг друга. Опять же, это было, вероятно, главным образом для неё, потому что у него были сверхчеловеческие способности.
— Извиняйся… Ты поэтому и продолжаешь говорить.
Йорк глубоко вздохнул, прежде чем провести рукой по светлой копне волос.
— Я был идиотом. — Его глаза пленили её. — Я пытался заставить тебя сказать слово.
— Ты пытался заставить меня сказать «тыква»? — Она чувствовала, что её лоб поморщился, а глаза широко раскрылись.
Йорк ухмыльнулся и даже немного хихикнул.
— Неудивительно, что ты смеялась тогда. Это самое странное грёбаное слово, которое можно использовать, как безопасное. Довериться Гидеону. — Он покачал головой.
Несмотря на ситуацию, Кэссиди улыбнулась.
Затем глаза Йорка вернулись к ней, и она сглотнула улыбку. Её дыхание на самом деле перехватило.
— Нет. — Его голос был хриплым и глубоким. Он делал с ней что-то, что действительно не должен. — Не то слово, а другое.
— Какое ещё? — Она почувствовала, как нахмурилась.
Он пристально посмотрел на неё.
— О, это. — Её голос зазвучал несколько громче. — Почему ты хочел, чтобы я сказала его? — Она это сказала, не подумав.
Йорк сглотнул. Его адамово яблоко заходило ходуном, и он сунул руки в карманы.
— Я действительно хотел потрогать тебя. Я знаю, что ты хотела меня, но ты не произнесла того слова.
Это не имело никакого смысла. Большой придурок, вероятно, просто привык получать то, что хотел. Его эго было ущемлено, потому что она была одной из немногих женщин, которые реально ему отказали. Может быть, даже единственной.
— Смотри, Йорк, просто потому, что на тебя вешаются женщины двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю не означает, что ты можешь получить это и от меня.
Йорк вынул руки из карманов и сложил их на груди, его глаза упали на её рот, а затем на грудь.
Вот дерьмо! Она была одета в свою пижаму, состоящую из спальных шорт и футболки с рисунком из множества маленьких котят. Она была облегающей, и на ней не было лифчика. Двойное дерьмо!
Кэссиди сложила руки на груди. Его ноздри вздрогнули, и она сжала ноги. Тройное дерьмо! Она также была без трусиков, и она была мокрой.
Она вздрогнула снова, когда он глубоко вдохнул.
— Объясни мне, почему ты так чертовски завелась и находишься в этом состоянии, с тех пор как впервые поняла, что это я в твоей комнате. Даже сквозь твой страх я могу почувствовать твоё возбуждение. Ты хочешь меня.
— Я, черт побери, не хочу тебя, и мне не нужен твой жалкий оргазм, спасибо.