«Поздно лег, надо кончать такую практику. Все успевать днем», – закончил он свою утреннюю умственную заря дк у.
Помылся, сделал зарядку, поставил чайник, оделся, включил радио на новостной волне, побрился, позавтракал. Этот утренний ритуал, рассчитанный по минутам, был выработан годами. Никакого лишнего движения. Все предметы на месте. Там, где всегда.
На столе, рядом с ноутбуком и настольной лампой, лежали несколько толстых книг, заложенных закладками. Они заслоняли бронзовую статуэтку древнего японского воина в чешуйчатых доспехах, верхом на лошади с занесенным копьем, атакующего невидимого противника. Его звериное выражение лица и вид поднявшейся на дыбы лошади говорили, что для кого-то наступил момент истины. Он или погубит противника, или погибнет от него. Или – или. Статуэтку подарили коллеги по прежней работе на день рождения.
На самом краю стола лежала книга без обложки, вернее, только книжный блок, который Альберт нашел среди своих бумаг, пытаясь навести в них порядок. Нужно определиться, что с ней делать. Ведь эта книга – одна из немногих вещей, которая сохранилась от деда как память о нем.
«Ну что ж, искать союзников и помощников – совет верный и нужный. В любом деле», – глядя на рекомендацию Оракула перемен, ярко высвеченную на экране, вслух произнес Альберт.
Из выпуска новостей по радио его зацепили слова: «Для нас, живущих в период кардинальных перемен…». А когда мы жили не в судьбоносное время? Нас всегда убеждали в этом.
Альберт присел у компьютера. Чтобы бы это могло означать? «Требуется стойкость. Не предпринимать активных действий». Почему не предпринимать, какие могут быть угрозы?
Если Альберт не находил достаточных и убедительных оснований, объясняющих ему непонятный факт, то просто не признавал его. И все. Мало ли что в информации искажено или же неправильно истолковано. Так он сохранял гармонию своего сознания, где все было разложено «по полочкам». Он не любил тратить время на выстраивание искусственных тончайших связей, словно осенней паутины в лесу, которые рождались в головах тех, кто был заражен идеей, что все в мире взаимосвязано. И утверждающих, что от расположения звезд зависит даже то, с кем он сегодня встретится и что ему скажут. Чушь.
Просто есть вещи, которые трудно объяснить, по крайней мере, сегодня. Когда он учился в университете, аспирант – астроном с физмата продемонстрировал явные чудеса для студентов младшего курса. Он попросил каждого, кто был в комнате общежития, где Альберт жил, мысленно представить по очереди несколько предметов, которые называл, а затем выбрать из них любой. И аспирант, посмотрев своими немигающими вороньими глазами, правильно называл изумленным студентам то, что они напряженно пытались удержать в памяти.