Агент задержал его, пока подъехала машина с карабинерами.
Эта новость появилась в донесении, а через день - ив газетах, с заголовками, которые заинтересовали Амброзио, потому что репортеры поставили эти факты рядом с теми, которыми занимался комиссар. Правда, смерть хозяина траттории никак не увязывалась с двумя убийствами. Вскрытие показало, что Альваро Датури, пятидесяти восьми лет, скончался от инфаркта миокарда, вызванного, возможно, возбуждением от нападения. Но журналистов это не смущало.
На следующий день после вскрытия Амброзио решил поговорить с задержанными грабителями. Одного из них звали Джино Фруа, второго Филиппе Стране. Филиппе, по прозвищу Пиппо, был арестован у себя дома на улице Пастренго. Была обнаружена также сумка жены Датури, которую он беспечно выбросил в урну во дворе.
- Кто тебе повредил глаз? - спросил Амброзио во время допроса в квестуре.
- Есть один подонок. - Филиппе был высокий, худой и бледный, полузакрытый глаз придавал ему мрачный вид. - Ему тоже досталось...
- Я узнал, что ты ограбил свою сожительницу.
- Вранье. Она мне должна была деньги, но не отдавала.
- На этот раз на вашей совести и умерший.
- Он все равно бы подох. Так писали газеты.
- Твой сообщник признался в грабеже.
- Джинетто - скотина, он не знает, что говорит.
- Вы крадете, чтобы покупать травку?
- Да какая там травка, комиссар, о чем вы говорите! Выкурим иногда пару сигарет, вот и все наши наркотики.
В поведении Филиппе хитрость соединялась с нахальством. Однако постепенно, шаг за шагом проступала слабость характера, которую он и пытался прикрыть дерзостью.
- Джино отделается легче, чем ты.
- Это почему еще? У него же рука сломана.
- Он был за рулем, это ты вырвал сумку у жены кулинара.
- Джино лжет. Он всегда был лгуном.
"А если ему отвесить пару подзатыльников? - подумал Амброзио. - Газетчики меня со свету сживут... "
Джино и Филиппе были несовершеннолетними, до суда их даже арестовать нельзя было. Подумав об этом, комиссар почувствовал в душе горечь, какой раньше не испытывал, - как будто, подведя итоги своей службы в полиции, вдруг обнаружил, что работал впустую.
Это чувство бессилия, разочарования, однако, быстро улетучилось. Трое суток спустя Джино, отпущенный из больницы, был обнаружен мертвым, в луже крови, в двух шагах от своего дома.
Де Лука сообщил об этом комиссару по телефону.
- В него всадили по крайней мере две пули. Патруль, который оказался поблизости, у театра Верди, приехал сразу же. Они ждут нас, - сказал Де Лука без особого энтузиазма.
Его можно было понять: опять бессонная ночь, - но Амброзио об этом не думал. Он думал о калибре пуль, уложивших Джино, и прикидывал, не из того ли они выпущены пистолета, из которого стреляли у кладбища и под яблоней на улице Таджура.