Она отняла трубку от уха, протянула Амброзио.
- Возьмите же, ну!
В трубке послышались длинные гудки.
- Какой нахал, - с обидой сказала Тильда. - Ну как могла я жить в согласии с этим грубияном?
- Значит, никакого оружия, синьора?
- Только кухонные ножи, хотите посмотреть? С удовольствием покажу. Прежде чем они ушли, она налила себе еще виски.
- Это как игра, в которую я играла в детстве. Берешь отдельные части и составляешь нужную фигуру, - сказала Надя, когда они поднимались на машине по сверкающему огнями проспекту Буэнос Айрес.
- Это наша ежедневная игра. Знакомишься с одним человеком, он говорит одно, говоришь с другим - что-то подтверждается, а что-то прибавляет сомнений. Настоящая головоломка.
- Она спивается, а он живет своей жизнью. Наверное, это несчастье.
- Для него?
- Для нее, комиссар, для одинокой стареющей женщины, брошенной жены.
- Тебе не кажется, что теперь мы знаем еще меньше, чем раньше?
- В каком смысле?
- Мне было приятно представлять Прандини, готового на все, которого можно допрашивать бесконечно. Вместо этого - ты заметила? - фигура, которую мы создали в своем воображении, как в твоей игре, почти растаяла.
- На берегу реки, - добавила Надя.
Темнота опустилась на город незаметно. Бульвар Гран Сассо, залитый холодным светом фонарей, озябшие, голые еще деревья и тучка, надвигавшаяся с запада как мучительное дыхание, вызывали ощущение тревоги; такое же, вероятно, как было у Тильды, когда она слышала колокольный звон из деревень, разбросанных по берегам По.
- Я все думаю о вазе, которую Анжела Бьянкарди привязывает к фонарному столбу. - Надя помигала фарами какому-то прохожему, перебегавшему улицу: мол, пошевеливайся.
- Мы приедем к ней домой неожиданно. Вряд ли она нам обрадуется, вздохнул Амброзио.
У подъезда стоял белый "фиат-500". Надя припарковалась за ним. Было освещено лишь одно окно на втором этаже.
- Добрый вечер, - сказала Анжела, открывая им дверь. Лицо у нее было бледное, со следами усталости. Она держала в руках сумку из черной ткани, из которой высовывались две вязальные спицы. Анжела поставила ее на стул в прихожей. - Проходите, раздевайтесь.
- Мы возвращаемся из дома Тильды Прандини. - Амброзио снял пальто, шляпу, пригладил перед зеркалом волосы. - А еще побывали на вокзале, на месте, где погиб Этторио Ринальди.
Губы Пруста на портрете, несмотря на редкие усики, казались пухлыми, как у девчонки.
Кот, мурлыча, подошел к хозяйке. Присев на диван, Анжела взяла его на колени.
- Я вот уже неделю туда не ходила.
- Вазочки с цветами уже нет.