— Нам нужно уходить. — Нарушил молчание Таринор. — Они наверняка отправят сюда ещё людей. Чёрт, у нас даже нет времени похоронить Бьорна как следует. — Наёмник издал звериное рычание, ударив рукой по камню.
— Они предадут его земле со всеми почестями как капитана стражи. — Негромко проговорил Игнат. Он повернул голову к девушке, всё это время сидевшей на лошади. — Рия, зачем они притащили тебя с собой?
— Для вашего опознания. У меня не было выбора. Они забрали дядю. Считают его преступником, а он в жизни и мухи не обидит! Ему нужно помочь, но я даже этого сделать не могу. В городе меня схватят, как и вас.
— Думаю, раз уж мы теперь вне закона, то кража коней — самое меньшее, что нам вменят в случае поимки. — Сказал Игнат, развязывая девушке руки.
— Вы собираетесь ехать в Энгатар? Возьмите меня. Я хочу добиться аудиенции короля. Эльдштерны — не последняя фамилия в Ригене! Это политическое преступление — удерживать моего дядю в темнице как паршивого вора! — Девушка потирала красные от верёвок запястья. Ты ведь наёмник? Я могу заплатить. В Энгатарском банке работает наш старый друг семьи. А семья у нас небедная.
— У короля, говоришь… — Задумчиво проговорил наёмник. — Сначала нам придётся как-то покинуть долину. Доберёмся до Королевского перекрёстка, дальше будет полегче. Собираемся живее!
Таринор проверил поводья лошадей, но вдруг в голове его что-то мелькнуло. Он взглянул на тёмного эльфа, глядящего в одну точку с выражением презрения на лице.
— Драм, что он сказал? Наран ренир, что это означает? Это вообще по-эльфийски?
— Это означает… — Эльф сделал паузу. — Это означает самое омерзительное и преступное, что может сделать человек, эльф или гном. И прощения этому нет ни в этом мире, ни в любом другом. — Он поднял бледно-голубые глаза, которые, казалось, было полны ненависти к каждому произносимому им слову. — «naranrenir» означает «братоубийца».
Маркус Аронтил очнулся и первое, что он заметил, это отсутствие качки впервые за последние дни. Что ещё приятнее, они уже были на суше, а точнее на берегу. Морской ветер задувал песок в глаза мага. С воспоминаниями о крушении вернулась тошнота. Маркус с трудом приподнялся на локтях, и его тут же стошнило морской водой. Изрядно же он наглотался. Корабль, смерть капитана, морской змей. Всё это слилось в его разуме в жуткую и сумасбродную картину, в которой ощущалось что-то нереальное. Кажется, из воды его вытащил Тиберий… Где же он теперь? Волшебник осторожно поднялся на ноги и осмотрелся, его всё ещё пошатывало. Вот, в нескольких шагах лежит кусок корабельной обшивки, который, судя по всему, и послужил им плотом. Следы от него вели в разные стороны. Вот видно, как его, Маркуса, отволокли в сторону. Маг проследил взглядом следы, ведущие к камням неподалёку, и увидел там сидящего человека, подпёршего голову кулаком. Тиберий. Глаза его были закрыты. Маг зашагал к нему, то и дело кашляя и плюясь в тщетных попытках вывести солёный привкус во рту. Аэтиец встрепенулся, помотал головой, очнувшись ото сна, но, увидев идущего мага, широко улыбнулся усталой улыбкой.