– Задать вопрос непосредственно ему? А сколько раз такому известному человеку, как вы, удалось поговорить с вашим нанимателем? Один, два раза?
Профессор, словно нашкодивший школяр, опустил глаза.
– Вообще-то только один раз. Совсем недолго. И очень далеко отсюда. Но то, что он мне потом показал… Вы не понимаете, молодой человек, с чем вы имеете дело. Это не просто корабль, точнее, это вообще не корабль, это почти живое существо, а в чем-то гораздо более чем живое существо. Потому что для осуществления тех возможностей, которыми он обладает, невозможно быть машиной, пусть очень сложной, даже я бы сказал – идеальной машиной. Ваши литераторы постоянно применяют термин «машина времени», так вот это, скажу я вам, абсурдный термин. Я бы еще смог понять термин «машина времени-пространства», да и то с большими оговорками. Управление временем это всего лишь одна из многочисленных побочных функций этого объекта, связанная с той простой истиной, что для него не существует ни времени, ни пространства. Это трудно объяснить на словах, а на языке цифр вы меня, боюсь, не поймете. Жаль, что вы не можете посвятить свою жизнь этому феномену, поверьте, это стоит того. А самое удивительное, на что он способен, на мой взгляд, это читать и интерпретировать образы, которые генерирует наше сознание и подсознание…
Ну вот, мелькнуло в голове Хоаххина, кажется, у меня, наконец, появился родственник-конкурент.
– К сожалению, при попытке создания нами условий, позволяющих генерировать в нашем пространстве подобный экземпляр, мы не смогли добиться устойчивого результата. Но сам процесс его изучения, те беспрецедентные открытия, которые нам удалось сделать… Боюсь, что ни люди, ни Могущественные еще просто не готовы к этому…
Наа Ранк едва перевел дух, глотнул пару глотков минералки, и профессора опять понесло. Он даже не заметил, как перешел на язык Могущественных, благо это не являлось для сына офицера армии Сестер Атаки проблемой. У Хоаххина кружилась голова от того потока терминов и определений, которыми тот изобильно и ловко оперировал, так же ловко, как теперь скакали шарики в его ладони. Диалог, столь органично перешедший в лекцию, уже почти раздавил «инспектора», когда профессор скосил на него глаза, осекся и произнес финальную фразу:
– В общем, только получив доступ к изучению физики континуума внутри «черной дыры», мы могли бы приблизиться к той логике, которой руководствовались его создатели.
– Вы хотите сказать, что, как вы выразились, «флуктуация континуума пространства-времени» не может быть следствием естественных причин?