— Столп наговорил вам глупостей.
«Не верит, — подумал Клос, — что я нашел в квартире Келд шифровку, которую искал его адъютант».
— Если вы, господин Клос, порядочный немецкий офицер, а в этом я не сомневаюсь, то должны мне верить и понимать: все, что я делаю, я делаю для великой Германии. — Генерал гордо посмотрел на портрет Бисмарка. — Честь офицера обязывает вас к молчанию и послушанию.
«Старый осел! — подумал Клос со злостью. — Если бы ты знал, что в моих руках шифровка, направленная тобой американскому резиденту Кирстховену через Ингрид!.. — Он потрогал портфель, стоявший рядом, на полу. — Ты мог бы арестовать меня. Правда, дежурному офицеру штаба известно, что я отправился к генералу на дом… хотя он может и не сказать об этом». Клос принимал во внимание все мелочи.
— Итак, господин генерал не желает сказать, где находится Ингрид Келд?
— Нет. Могу вам, молодой человек, только посоветовать: забудьте о ней навсегда.
«Это уж слишком», — подумал Клос.
— И о нашем разговоре забудьте, — добавил генерал.
— Я бы с удовольствием забыл, господин генерал. С удовольствием, — повторил Клос — Если бы только был уверен…
— В чем?
— Что Ингрид Келд не выедет утренним поездом в Стокгольм.
Клос подумал, не сказал ли чего лишнего, — такое нескрываемое удивление выражало лицо генерала. Он пристально посмотрел на Клоса:
— Не понимаю.
— Мог бы я рассчитывать на такую любезность с вашей стороны?
— Мне больше нечего вам сказать, — резко ответил фон Болдт.
— Тогда, господин генерал, разрешите быть свободным?
— Больше вас не задерживаю.
«Мы оба допустили ошибку, — подумал Клос, застегивая плащ в прихожей. — Старый пруссак даже не пытался вытянуть из меня все, что я знаю. Если Ингрид признается Болдту, какое задание она получила от Мюллера этой ночью, то он может догадаться, о чем идет речь, и тогда я у него в руках. Но у меня есть еще главный козырь — шифровка. Только бы Болдт не отпустил Ингрид! Интересно, что теперь предпримет генерал?»
Генерал фон Болдт набрал только одному ему известный номер телефона. Долго ждал, пока не услышал на другом конце провода знакомый женский голос. Затем вызвал адъютанта и приказал проводить к нему в кабинет Ингрид Келд.
Ингрид Келд сидела в кабинете напротив фон Болдта.
— Курите? — спросил генерал.
— Могу не курить и не пить, — равнодушно, даже с пренебрежением ответила Келд. Она посмотрела на портрет Бисмарка: лицо железного канцлера казалось ей более симпатичным и человечным, чем физиономия хозяина кабинета.
— Не люблю воевать с прекрасным полом, — проговорил фон Болдт.