— Мне ничего не известно.
— А я слышал что-то об этой документации от старика Пшетоцкого, — сказал Эдвард.
— Мы знаем, что немецкая разведка разыскивает эти бумаги. Они не должны попасть в руки немцев. У меня приказ — доставить документацию инженера Латошека в Лондон.
— Говорила ли пани со стариком Пшетоцким об этом деле? — спросил Маевский.
— Я — с Пшетоцким? — удивленно приподняла брови Иоланта. — Разве вы не знаете, что мне запрещено раскрывать себя? Я не имею права говорить с ним об этом деле.
— А инженер Латошек, — спросил Эдвард, — в Лондоне?
— Не могу сказать ничего определенного, пан Эдвард, — ответила Иоланта.
— А откуда такая уверенность, — поинтересовался он, — что эти его бумаги действительно находятся у старика Пшетоцкого?
— Не будьте ребенком, пан поручик. Я знаю столько же, сколько и вы. У меня приказ — доставить документы Латошека в Лондон. И если я окажусь в опасности, то при любых обстоятельствах должна уничтожить их и не допустить, чтобы они попали в руки немцев.
— Пшетоцкий должен передать их подпольным властям Польши, — тихо проговорил Маевский.
— Пшетоцкий упрям и не любит, когда на него давят. Необходимо провести это дело с большой осторожностью, чтобы не обидеть старика и не спугнуть немецкую разведку! — Иоланта нервно забарабанила пальцами по столу. — Он может и не признаться, что документы зятя находятся у него.
— Пригласим Зосю, ведь это касается непосредственно ее.
Ротмистр встал и направился к двери, и в эту минуту она неожиданно открылась. На пороге стоял крепкий, рослый мужчина.
— Мое почтение, пан ротмистр. Целую ручки прекрасной пани. Прошу прощения, что без предупреждения.
— Как вы здесь оказались? — строго спросил Маевский.
— Пан ротмистр, как всегда говорит начальственным тоном, желая напомнить о том времени, когда я был у него рядовым. А теперь я имею небольшой личный интерес к пану ротмистру. Милая пани, позвольте представиться. Писарский Винцент, уроженец Карчмисок. — Он с галантностью поцеловал руку Иоланты.
— Известный контрабандист и спекулянт, — ехидно добавил Эдвард. — Король контрабандистов!
— Без таких деятелей, как я, пан поручик, — повернулся к нему Писарский, — люди в городе с голоду бы умерли. После войны поставят памятник неизвестному контрабандисту, попомните мое слово. Я мог бы предложить и вам кое-что, панове. Что бы вы сказали о транспорте с консервами! Свеженькие, гарантированные, переправлялись на Восточный фронт, но на одной из железнодорожных веток вагончик отцепился от состава. Случайность, совершенная случайность, — с удовольствием потер руки Писарский.