— Да, — ответил Вонсовский. — После хорошего завтрака неплохо закурить сигару, чтобы лучше думалось.
Клос протянул ему кожаный портсигар. Вонсовский взял сигару, отгрыз кончик и прикурил от поданного Клосом огня.
— Ну, так что вы надумали, граф?
— Постараюсь удовлетворить ваше любопытство, господин обер-лейтенант.
— Я не сомневался в вашем благоразумии. И пока отсутствует Лехсе, приступим к делу. — Допуская, что если не Лехсе, то кто-либо другой наблюдает за ним, Клос не мог изменить способа своей беседы с Вонсовским. — Я говорил вам еще вчера, что внимательно ознакомился с содержимым ящиков письменного стола в кабинете вашего особняка. Среди многих интересных документов, к которым мы еще не раз вернемся, я нашел массу визитных карточек. — Он вытащил из кармана и равнодушно бросил на стол карточки так, чтобы Вонсовский смог прочитать написанные там фамилии.
— Да, — ответил небрежно Вонсовский, — у меня бывало немало именитых господ. — Его взгляд мгновенно пробежал по разбросанным по столу визиткам.
— Эти визитные карточки только некоторых высокопоставленных господ, хотя у вас дома бывали и многие другие.
— Когда вы достигнете моего возраста, у вас также будет немало друзей из числа знатных господ.
— В особенности вы много имели знакомых среди высокопоставленных немецких офицеров, — уточнил Клос, — и не только вермахта, но, видимо, не все они были вашими друзьями?
Клос заметил, что при словах «высокопоставленные офицеры» Вонсовский сделал жест, как будто бы хотел что-то уточнить, но только улыбнулся.
— Со многими я познакомился во время войны, с некоторыми из них мы даже стали друзьями.
— И поэтому они решили, что вы будете надежным посредником в заговоре против нашего фюрера?
— Видимо, поэтому, — широко улыбнулся Вонсовский.
В этот момент в дверях появился Лехсе. Он был немного взволнован.
— Ну и как, Ганс? Как твои знаменитые методы? Беседовал с графом о медицине?
— В этом не было необходимости, дорогой Адольф. Граф Вонсовский сам согласился все рассказать.
— Да, господин гауптштурмфюрер, — подтвердил Вонсовский, — расскажу все, что знаю. Но прежде прошу подать кофе.
— Стенографа! — крикнул Лехсе, открывая дверь в соседнюю комнату. — Пошлите ко мне сейчас же стенографа! Стенографа и чашку кофе!
— Целый кофейник, — поправил Клос. — Боюсь, дорогой Адольф, что господин Вонсовский слишком много может нам рассказать.
Разрабатывая вместе с майором Рутинским план операции, Клос рассчитывал прежде всего затянуть следствие, создать у абвера и гестапо впечатление о существовании широко разветвленного заговора с участием высокопоставленных лиц, привлекать к ведению дела все более и более высокие инстанции, что утоляло бы существо вопроса в куче входящих и исходящих бумаг, противоречивых инструкций. Не имея возможности предпринять какие-либо практические шаги для спасения Вонсовского, Клос старался хотя бы оттянуть на несколько месяцев неминуемый приговор, а в худшем случае, хотя этой мысли он никогда не допускал в своем сознании, гарантировать легкую смерть. Могло же быть такое, что у кого-либо из высокопоставленных лиц не выдержат нервы и будет отдано распоряжение замять это дело и тайно убрать болтливого заключенного. Клос надеялся, что этой операцией ему удастся вызвать отставку нескольких влиятельных офицеров, создать в их среде атмосферу угрозы и неуверенности, что с моральной точки зрения не пройдет бесследно для измученных войной и чувствующих первые признаки неизбежного поражения высших кадров службы безопасности и высокопоставленных офицеров вермахта.