— К сожалению, я не совсем вас понимаю, — чуть заметно усмехнулся хозяин.
— Кто-то рылся в моих вещах, — глядя ему в глаза, твердо произнес Клос.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, сэр, — спокойно отпарировал хозяин гостиницы.
— Нет, я не ошибаюсь.
— Может быть, горничная, убирая номер, неосторожно передвинула ваши вещи? — продолжал объяснять хозяин. — Но заверяю вас, что этого больше не повторится. Я дам необходимые распоряжения. Между прочим, я, должен вас предупредить, что и в других гостиницах полиция также наблюдает за иностранцами. Трудно поверить в это, не правда ли, сэр?
Хозяин гостиницы улыбнулся, учтиво откланялся и, не сказав больше ни слова, вышел из номера, тихо закрыв за собой дверь.
Откровенно говоря, этот предупредительный господин не очень понравился Клосу. За его вежливостью скрывалось что-то, чего Клос сразу не в состоянии был понять. Что же касается чрезмерного любопытства турецкой полиции, то он был прав. Может быть, этот господин и сам работал на полицию? Во всяком случае, его интерес к приезжему иностранцу, который занял дорогой и комфортабельный номер, был налицо.
Еще вчера, сразу же по приезде, Клос, делая вид, что ищет в справочнике номер телефона немецкого консульства, отыскал адрес кафе Росе, затем на плане Стамбула он нашел улицу, на которой должно находиться это кафе, и пошел в город. Он потратил не менее часа на то, чтобы оторваться от вчерашнего шпика с торчащими усиками. Кафе оказалось сравнительно недалеко от гостиницы, в одном из переулков, выходящих на улицу, ведущую к вокзалу.
В первую минуту Клос подумал, что ошибся адресом — так не походил этот домик цвета охры на кафе в европейском понимании этого слова.
Однако небольшая эмалевая табличка с надписью: «Кафе Росе» — подтверждала, что он не ошибся, а маленькие буковки под названием ночного кабаре на эмалевой вывеске объяснили необычный внешний вид этого заведения: «Частный клуб».
Клос постучал деревянным молоточком, подвешенным к дубовым дверям, и через минуту увидел грузную женщину в распахнутом домашнем халате, с большим носом и седыми усами.
Только сейчас Клос начал догадываться, что слово «частный» на вывеске не точно выражает характер этого заведения.
Появившаяся в дверях особа заговорила быстро по-турецки, пытаясь что-то объяснить ему, но, убедившись, что ее усилия напрасны, попыталась закрыть дверь.
Клос придержал дверь и сначала по-английски, а потом по-французски пытался объяснить этой женщине, по-видимому прислуге, что он хотел бы видеть мадемуазель Росе. Но его слова не действовали на женщину, которая размахивала руками и беспрерывно что-то говорила.