– Другими словами всё пройдёт после отмены таблеток? – неуверенно спросила Кира Карловна. – Я вас правильно поняла?
– Абсолютно, но тут кроется другая опасность?
– Какая именно?
– Дело в том, что и патология может также вернуться. Она может сделать это незаметно, под видом новых идей или развития старых форм, но уже в новом свете современной реальности.
– Если я вас правильно поняла, то моему сыну предстоит всю жизнь поглощать отупляющие таблетки под страхом возвращения патологии? Ведь так? – спросила в раздумий Кира Карловна.
– Не совсем, здесь вступает в игру роль социума, в котором вращается бывший пациент. Окружающие должны понять, что на строй его мыслей могут влиять и они, не только патология. Оттого, насколько он будет вовлечён в процесс ресоциализации, зависит его полное духовное оздоровление и возврат к здоровым жизненным ценностям. И тогда, как следствие, нет никакой надобности в последующем медикаментозном вмешательстве. Сознание пациента должно полностью освободиться от химер и иллюзий прошлого и обрести реальное представление и мире. Это главное в последующей реабилитации вашего сына. И если вы следили за ходом моей мысли, то понимаете почему я отвожу огромную роль в этом процессе девушке вашего сына и их ребёнку. Лучшего и представить себе нельзя. Ваш сын с нашей помощью, осознав ошибочность своего пути, имеет все шансы стать полноценным членом общества вновь, конечно не без помощи родных и близких.
– Да, я поняла вашу мысль, Артур Александрович, – уже полностью успокоившись произнесла пожилая женщина.
Она глубоко задумалась. Слова главного врача показались ей ясными и логичными. В ресоциализации сына должно принимать участие его окружение, но как следствие этого, его теперешняя болезнь являлась фактом их, тогда ещё родительского, недосмотра. Где-то они с Виктором Романовичем, на каком-то этапе выпустили развитие их сына из-под контроля, и он стал тем, кем он был. Его успехи в школе и на олимпиадах баюкали их и тешили их самолюбие, и в том, что сын по их недосмотру развился теперь в социально-опасную личность, она винила прежде всего себя. Кто, как не мать несёт всю ответственность за своего ребёнка?
– Вы меня больше ничего не хотите спросить? – прервал её раздумья Артур Александрович.
– Ах да, чуть не забыла! – воскликнула вдруг Кира Карловна. – Простите меня за мою просьбу, но это очень важно для меня и Эрнста!
– Да, я вас слушаю.
– Дело в том, что я хотела бы, чтобы вы отпустили моего сына на похороны отца. Пусть мальчик простится с ним!
– Да, но выход пациентов, находящихся на принудительном лечении, за пределы клиники строго воспрещён!