Он развернулся и быстрым шагом ушёл назад в свой кабинет.
Антонина Григорьевна была тучной женщиной лет тридцати. Она с интересом уставилась на Эрнста – молодой человек показался ей довольно симпатичным.
– Какой размер носишь? Скажи мне для одежды и обуви.
– А у вас что, тут целый гардероб? – поинтересовался Эрнст.
– Какой размер, я спрашиваю?
– Пятидесятый и сорок третий, – ответил Эрнст.
Антонина Григорьевна что-то пометила в своём журнале и скрылась за дверью складского помещения. Эрнст за это время осмотрелся. Некоторые больные уже подошли к нему и принялись тупо его рассматривать. Эрнст посмотрел на их лица. Его поразила печать скудоумия и какой-то отрешённости, лежащая на большинстве из них.
«Да! Это, конечно, не студенты университета!» – мелькнуло в его голове, когда медсестра принесла ему больничную одежду.
Это оказалась старая полосатая пижама и стоптанные кожаные тапки. От вещей шёл характерный больничный запах. Эрнст поморщился. Медсестра заметила его реакцию и спросила:
– А ты что, Армани ожидал?
Эрнст промолчал и только спросил, где бы он мог переодеться. Сестра показала ему рукой на дверь складского помещения и Эрнст, взяв в охапку свой больничный прикид, прошёл за дверь склада. Через несколько минут он уже ничем не отличался от контингента больных, разве что лицо его отличалось работой мысли и утончённостью черт от лиц постоянных обитателей отделения.
Медсестра приняла гражданские вещи Эрнста, записала всё в журнал приёма и отнесла их на склад. Она положила их подальше, всё равно они понадобятся пациенту очень нескоро. Через пару секунд она появилась снова перед Эрнстом и сказала ему:
– Пойдём, покажу тебе место! – и они двинулись по коридору отделения мимо дверей больничных палат. Пройдя коридор до конца она указала ему на дверь маленькой двухместной палаты. – Спать будешь здесь! Если будут вопросы – обращайся прямо ко мне! – произнесла Антонина Григорьевна и, развернувшись, быстрым шагом пошла обратно на свой сестринский пост.
Эрнст зашёл в палату, которая была пуста в это время, и осмотрелся. Кровать у окна была явно занята, так как хранила следы пребывания на ней человеческого тела. Вторая, у стены, была свободна и застелена свежим бельём. Эрнст быстро растянулся на ней и укрылся одеялом. Впервые за несколько дней заточения в тюрьме он почувствовал себя довольным. Эрнст быстро уснул на новом месте.
Когда Эрнст проснулся перед ним на кровати сидело существо, человеком которое назвать было трудно. Это был мешок жира, на его лице низкий лоб и толстые круглые щёки едва ли оставляли место для глаз. Поэтому на том месте, где должны были быть глаза, виднелись две узкие щёлочки. Он всё время сидел и потирал их. Наконец оставив это занятие и увидев, что Эрнст проснулся, он вдруг произнёс: