Уже влажная и готовая для него, я проснулась даже более возбуждённой, чем была прошлой ночью.
Оставляя дорожку из поцелуев, Элек спустился к моему животу и так же вернулся обратно. Я почувствовала, как подавшись бёдрами вперёд, он плавно вошёл в меня, двигаясь медленно, но уверенно. Его глаза были закрыты, а на лице застыло болезненное выражение. Волны самых разнообразных эмоций накрыли меня с головой, когда реальность произошедшего прошлой ночью и того, что ещё должно произойти сегодня, вдруг вышли на первый план.
Время снова насмехалось надо мной. У нас его почти не осталось.
Я чувствовала, как каждый раз, когда он входит в меня, сердце разбивается еще сильнее. После первого поцелуя его губы уже не отрывались от моих, и он продолжал глубоко проникать в меня медленными и контролируемыми движениями. В этот раз всё было по-другому. У меня сложилось такое впечатление, будто он пытался сказать телом то, что не мог сказать словами.
Это было так, словно он занимался со мной любовью.
Последние сомнения по этому поводу рассеялись в тот момент, когда прервав поцелуй, его веки распахнулись, и, сократив расстояние между нашими лицами, Элек пристально взглянул мне в глаза, медленно заполняя мое тело собой. Словно не хотел пропустить ни одного мгновения, так как знал — это наш последний раз. Сейчас, он не пытался показать мне нечто новое. Он просто брал то, что хотел сохранить для себя.
Отражение моих эмоций в его серых глазах поведало свою версию этой истории. И это определенно была ложь. Я врала ему, так же как и себе, утверждая, будто смогу справиться с этим. Прошло всего несколько часов, но казалось, сегодня ночью в этой комнате установилась связь длинною в жизнь, и совсем скоро она будет разорвана.
По телу Элека прошла дрожь, когда его накрыл внезапный оргазм. Всё это время он смотрел мне в глаза, не отводя взгляда. Его рот приоткрылся в немом крике. Наблюдая за ним, я почувствовала, как сжались мои мышцы, и сама шагнула за край. Элек продолжал двигаться во мне до тех пор, пока последние волны удовольствия не покинули его тело.
— Прости, — прошептал он, его голос был хриплым.
— Всё хорошо, — ответила я, не зная, за что именно он извиняется. За то, что кончил раньше меня? За предстоящий отъезд? Или из-за того, что увидел в моих глазах и понял, что чувствую на самом деле?
В любом случае он улетает, и ничего уже не изменить.
Элек лежал на моей груди, пока его дыхание не выровнялось.
После того как он вернулся из ванны, я завела будильник на семь. Прижавшись щекой к моей груди, он закрыл глаза и обнимал, пока мы не заснули.