– Я находился в Тюсваре, в доме ярла Лейкнира, когда туда пришел Брам, чтобы спросить, намерен ли ярл отправиться в набег до наступления зимы, – сказал Хагал и усмехнулся. – Я ответил, что ему следует забыть о ярле Лейкнире, но мне знаком человек, который уже начал складывать свою великую сагу.
– Ты принесешь мне клятву верности, Брам Медведь? – спросил Сигурд и показал на своих воинов, одетых в бриньи. – Все они уже сделали это.
– Три вещи, – сказал Брам. – За три вещи я свяжу себя с тобой клятвой.
– Три вещи за одну клятву? – удивился Сигурд. – Такое условие не кажется мне справедливым.
В ответ Медведь улыбнулся.
– Если б ты видел, как я сражаюсь, то скреб бы в затылке и удивлялся, почему я прошу всего три вещи. – Он кивнул в сторону Свейна. – Хочешь, чтобы я вывернул наизнанку твоего быка? Или его? – Он указал на Улафа, который проверял, насколько надежно пришвартован «Морской еж». – Я могу посадить его на задницу, если захочешь.
Сигурд махнул рукой.
– Ха, это совсем не трудно, я и сам с ним такое сделал. – Брам приподнял бровь, ведь Улаф выглядел, точно бог войны в бринье, плотно обтягивавшей могучие плечи. – Ну, и какие три вещи ты просишь в обмен на свой меч? – спросил Сигурд.
– Славу, серебро и мед, – сказал Медведь. – Обеспечь меня ими, и я расправлюсь с твоими врагами, точно коса с травой.
Да, он был хвастуном, и, все же в нем имелась сила, и Сигурд чувствовал, что за его бахвальством стоит нечто серьезное. В нем чувствовалось ожесточение и неистовство, возможно, не такие темные, что окутывали Флоки, но не вызывало сомнений, что Брам не менее опасный противник. И тут Сигурд вспомнил свое испытание и посещавшие его видения, пока он висел между мирами в вонючих топях. Он встретил гордого медведя; конунг животных шел за медом, хотя вокруг кружило черное облако разгневанных пчел. «Может быть, они убьют тебя», – сказал медведю Сигурд. Но тот в ответ рассмеялся.
– А ты, Кетиль Картр? – спросил юноша, поворачиваясь к другому воину. – Ты хочешь славы, серебра и меда?
Кузнец почесал светлую бороду и нахмурился.
– Когда я умру, мое имя будет жить в выкованных мной клинках. Такой славы для меня достаточно. Что до серебра, я устал переходить от одного места к другому и хотел бы пустить корни до того, как стану слишком старым, чтобы махать молотом.
– Кетиль случайно оказался в Тюсваре, – вмешался Хагал. – На тебя произведет впечатление его работа.
– Я найду хороший камень для наковальни и поставлю настоящую кузницу, – сказал Кетиль. – Хагал рассказал мне, что в ручьях там можно найти болотную руду.