– Парень пользуется благосклонностью Одина. Именно наш Отец послал того ворона предупредить Сигурда, что вы потерпите поражение в проливе. И в нем достаточно мудрости асов, чтобы услышать голос птицы и понять, что она хотела сказать. Я не ярл, и это не мое решение, но я взял бы его в Авальдснес.
Ярл поморщился, но кивнул, и в «Дубовом шлеме» зазвучали голоса, обсуждавшие, что правильно, а что нет.
Харальд довольно долго чесал бороду и жевал нижнюю губу, но, в конце концов, поднял руку, призывая всех к тишине.
– Сигурд пойдет с нами, – объявил он. – А также Финн Ингварссон и Орн Клювонос.
Свейн хлопнул Сигурда по плечу, и тот кивнул Сорли, который пожал плечами, как будто хотел сказать, что говорил исключительно из соображений здравого смысла, хотя такое случалось с ним крайне редко.
Харальд снова поднял руку, чтобы остановить разговоры.
– Улаф отправится в пограничные деревни, чтобы собрать мужчин, умеющих владеть копьем, а также рассказать бондам и лендерманам, что произошло. Он посмотрит, как обстоят дела у ярла Лейкнира из Тюсвара и ярла Арнштайна Худобрюха из Букна. Он уже выбрал тех, кто войдет в его отряд, и вы скоро узнаете их имена.
Свейну предстояло отправиться с Улафом, но он пока этого не знал.
– Тем, кто останется здесь, тоже не придется отдыхать, – сказал Улаф. – Пока наши люди будут распускать перья перед конунгом Гормом, вы должны держать ваши копья направленными на восток, на случай если ярл Рандвер осмелится напасть на нас здесь. Держите глаза открытыми и следите, чтобы дрова были сырыми, – добавил он и хлопнул по одному из мощных столбов, поддерживавших крышу. – Молодняк должен изо всех сил учиться владеть копьем и щитом, потому что мы собираем новую боевую дружину, в которой найдется место для каждого, кто сумеет доказать, что от него больше пользы в «стене щитов», чем в свинарнике.
Его слова встретил дружный хор голосов, когда совсем молодые парни, даже те, что недавно лишились отцов, увидели шанс стать мужчинами и хускерлами, воинами Харальда. Сердце отчаянно билось в груди Сигурда, наполняя его радостью от того, как все сложилось, хотя в ней был привкус горечи, потому что к изменениям в его судьбе привел погребальный курган братьев, который пока еще даже не успели возвести.
Но он дал себе слово, что будет достоин оказанной ему чести. Он встанет рядом с Сорли и отцом и покажет конунгу Горму, что воины Скуденесхавна еще не сдались. Они отомстят за гибель своих героев, и скальды, такие как Хагал Песнь Ворона, будут слагать о них истории, чтобы пропеть их тем, кто пока еще лежит в своих колыбелях.