Размышления. Изречения (Ойзерман) - страница 46

Старики нередко разговаривают вслух, наедине с самими собой или даже с отсутствующими (в том числе и умершими) собеседниками. Эта странность – свидетельство неустранимого, непреодолимого одиночества старости. Ганс Фаллада, известный немецкий писатель, утверждал: Jeder stirbt für sich allein («Каждый умирает в одиночку»). Это, конечно, верно, но по меньшей мере требует дополнения: одиночество предшествует смерти.

C’est la vie (такова жизнь) назидательно говорят французы. Да, жизнь действительно такова; ее не переделаешь.

Старость отличается от молодости не только тем, что она утратила, но и тем, что она приобрела, т. е. тем, что совершенно недоступно молодым.

Поглядишь иной раз на какого-нибудь долгожителя: жизнь его, так сказать, на одной ниточке держится. Однако все-таки держится и Бог знает сколько лет будет на ней, на этой ниточке, держаться.

Геродот утверждал, что только после смерти человека можно сказать, была ли его жизнь счастливой. В те времена жизнь человека обычно не продолжалась более 40–50 лет. В наше время индивидуум, достигший, скажем, 80 лет, может с уверенностью сказать, была ли его жизнь счастливой, не задумываясь о том, что произойдет с нм в оставшиеся ему годы жизни.

Долгожителю, утверждающему, что он случайно уцелел, случайно дожил, скажем, до ста или более лет, лучше сослаться на судьбу, на перст божий: такое объяснение несравненно более содержательно.

Одни старики цепляются за жизнь как утопающий за соломинку, другие, сознавая, что жизнь стала мукой, готовы с ней по-доброму расстаться.

Старики нередко выглядят моложе своих лет. Это приятно, конечно, им. Это обманывает других, сами же они не должны поддаваться обману. Старость есть старость. Правда, медики различают паспортную и биологическую старость. Но такое разграничение – дело специалистов-медиков, а вовсе не самих стариков.

Долгожитель – человек, избежавший многочисленных болезней, приводящих к летальному исходу (или же одолевший такие болезни), человек, избежавший не менее многочисленных несчастных случайностей, которые также чреваты смертельным исходом. Такой человек может быть понят лишь как счастливая случайность, нисколько не исключающая его собственных забот о своем здоровье.

Плохо быть старым, неизбежно дряхлеющим человеком. Но можете ли вы предложить что-нибудь лучшее тем, кто еще не достиг старости.

Старость – неизлечимая болезнь, исход которой фатально предопределен. Поэтому старый человек (пусть это не покажется парадоксом) жаждет болеть как можно дольше, так как другого выхода у него нет. И врачи, в отличие от обычного своего поведения, заботятся о продлении этой болезни.