Гагара протянул ему флягу с водкой:
– Глотни, Васька, глотни, как следует…
Судя по месту на броне, куда ударила граната, стрелок очень хорошо знал дело. Василий увидел этого умельца, когда немного пришёл в себя и принялся помогать своим в осмотре взятого штурмом двора.
Недавний враг лежал рядом со своим гранатомётом с открытыми, но уже остывающими зеленоватыми глазами. На вид ему было лет тридцать – ровесник Финисту, худощавый парень, в толстом, домашней вязки, чёрном свитере, теперь насквозь пропитанном кровью. Одного ботинка на парне почему-то не было, а через дыру в носке белел большой палец.
И тут капитан невольно вспомнил, что на левой ноге у него сейчас такой же дырявый носок, и поймал себя на мысли, что ярость угасла, и он уже не испытывает к лежащему врагу никакой ненависти. Он наклонился и положил убитому на глаза валявшуюся неподалёку камуфляжную бейсболку – смерть есть смерть, и её следует уважать…
Ещё Василий отрешённо подумал, что ни у него с Юркой, ни у этого парня не было никаких прямых причин, чтобы стрелять друг в друга. В обычной жизни они никогда бы и не встретились. Но чьи-то руки упорно чертили между ними линию огня …
Старовский приехал в одну из престижных гостиниц Опорска для серьёзной встречи. Выслушав его доклад, сидящий напротив человек так долго и зловеще молчал, что у подполковника холодело внутри и начинались спазмы в горле.
Выглядел этот человек, как преуспевающий доктор: аккуратнейшая короткая стрижка, слегка затронутая сединой, прямоугольные стёкла очков без оправы, а главное – крупные, и очень уж чистые руки, какие бывают, обычно, у хирургов. Однако бугристые плечи, которые не мог скрыть даже пиджак, и холодный, до колючего, взгляд вызывали подозрения в принадлежности этого человека к профессии совсем иного рода.
– Очень плохо, Виктор Семёнович! – произнёс, наконец, гость и пригубил стакан с тёмно-янтарным виски, в котором тонко звякнули кусочки льда. – Зачищать площадку придётся. Очень дорогое удовольствие, знаешь ли, но оно целиком за твой счёт! – в углах рта его мелькнуло подобие улыбки. – Может, ещё и в долгу останешься – это посмотрим.
Старовский молча кивал, соглашаясь на всё. Денег было не жалко: скороспелая к ним привычка была ничем в сравнении с опасностью, которой, как электрический скат, был заряжен человек напротив. Подполковник не исключал, что в любой момент может и сам оказаться в списке зачищаемых объектов.
Но главное, он чётко осознавал, что его сын по-прежнему остается в зоне риска. Не было никаких гарантий, что в каких-то обстоятельствах его босс снова не применит единожды испытанный шантаж. А за грехи свои Виктор Семёнович готов был платить чем угодно, кроме здоровья и жизни Валерки. Насколько мог, он старался оградить его от мерзостей, в каких приходилось вертеться самому…