– Да я ему и даром не нужна, ему нужна иллюзия счастливой семейной жизни.
– Так и хорошо, выходи за него, родишь ребеночка, а там глядишь, он и про любовницу свою позабудет.
– Не позабудет, потому как любовница – его собственная мать!
– Мать??? Даа, ты видимо хорошо головой ударилась, раз такой бред несешь. Мне придется поговорить с доктором, чтобы он тебе еще ряд анализов назначил. Видимо недообследовали тебя, и рано выписывать собрались.
– Да я их видела собственными глазами, и голова моя как раз ни при чем. Вы бы их головы лучше проверили, вот у кого проблемы серьезные с мозгами имеются.
– Ладно, мне еще обход делать, – было видно, что она не верила ни одному моему слову. – Я капельницу отключаю, докапала она уже, пока мы с тобой болтали. Так что засыпай, а завтра видно будет, что с тобой делать – выписывать или нет. Но с доктором я на всякий случай поговорю.
Откинувшись на подушку, я сквозь приоткрытые веки наблюдала за ее манипуляциями с капельницей.
Через минуту она наконец-то вышла и тихонько прикрыла за собой дверь.
Больше нельзя было терять ни минуты. Я подошла к зеркалу и пригладила растрепавшиеся волосы, потом быстро скинула больничную ночнушку и накинула халат, сиротливо висевший на соседнем стульчике. Сумочку я обнаружила под подушкой и, слава богу, лежавшие в ней деньги и телефон были в ценности и сохранности. Прижав сумочку к груди, я подошла к двери и, приоткрыв ее, выглянула в коридор. По всему периметру было темно, лишь на посту сиротливо горела настольная лампа, освещая наспех отодвинутый стул. Быстро миновав его, я устремилась по лестнице вниз. Через пару минут стоя на пороге, меня овеял свежий вечерний воздух, наполненный ароматами цветов, исходивший из клумб, по обе стороны от входа. Беспрепятственно покинув стены больницы и, несмотря на то, что было уже довольно поздно, я довольно быстро поймала машину и отправилась к Мише.
В душе теплилась надежда, что его нет дома, и пока он отсутствует, я смогу беспрепятственно забрать свои вещи и на время исчезнуть. Лучше всего пока что отсидеться у мамы, слава богу, ее адрес он не знает. А вот что делать с ребенком? Становиться матерью в мои планы не входило, так что выход оставался только один – аборт. И сделать его желательно быстрее. Главное сейчас быстренько забрать свои вещи и убежать из этого дурдома, состоящего из двух действующих лиц – Миши и его матери.
Но в голову предательски полезли и другие мысли – а что, если не нужно быть такой категоричной?! Что, если все можно изменить, исправить?! Что, если с ним просто нужно поговорить и достучаться до него, может в глубине души он и правда рад тому, что у нас будет ребенок и станет для него прекрасным отцом. Ведь лишить ребенка отца всегда можно успеть, а вот сохранить то, что уже построено, всегда тяжелее. Ограничить его общение с матерью, свести на нет общение с любовницами, пригрозить, в конце концов, ребенком. Ведь что-то же должно быть для него свято. И этим святым может быть ребенок, которого я ношу под сердцем. А вдруг у нас получиться стать той счастливой семьей, фотографии которой можно встретить в журналах и рекламных постерах? Ведь нельзя же всю жизнь прожить бобылем без семьи и детей, кто, в конце концов, в старости подаст стакан воды, кто скрасит старость внуками, как не наши дети? Ведь наверняка он тоже когда-нибудь задумывался над этим, не может ведь быть в голове у человека только цифры и мама. Законы общества диктуют определенные правила – у человека должна быть семья и пара веселых карапузов. Да и его мама, в конце концов, на ладан дышит, умрет и что потом? Он останется один, без семьи и надежного плеча. А ведь годы идут. В общем, нужно продемонстрировать свою готовность уйти и посмотреть, что будет. Если он попытается все исправить, то почему нет – можно дать ему еще один, последний шанс.