...Вышли в час ночи. Последние метры (по горло в грязи, как без этого) я не полз, а плыл в надутом гидрокостюме. Черная жижа наконец вынесло мое бренное тело на воздух, где пришлось, лязгая зубами, раздеться догола и переодеваться в сухое. Законные 100 граммов в перемерзшее нутро – и спать.
...Садык по-арабски значит «друг». А он и в самом деле был добрым другом экспедиции, этот таджик в своей вечной черной лыжной шапочке и галошах на босу ногу. Садык приходил в лагерь, подолгу говорил с Вишневским, приносил ароматные лепешки на козьем молоке и подстреленных им куропаток-кекликов. Кстати, стреляет Садык отменно. До прихода к власти нынешнего президента Узбекистана селение Дюйболо, откуда Садык родом, имело 80 полей опиумного мака, которое находилось под неусыпным контролем 40 охранников. В их число и входил Садык. «Нехороший сегодня день – двух человек убил...» – говаривал он в то время. Теперь Садык ходит по горам и осматривает поля с картошкой, которую воруют также упорно и постоянно, как воровали в свое время драгоценные головки мака.
Хотя воровство по законам шариата приравнивается к святотатству, воровали и у нас. Кражу обуви мы еще понимали – дикая и неописуемая нищета горцев толкает и не на такое, но когда однажды ночью из одной палатки украли фонари, деньги и снаряжение, был поражен даже Вишневский. Садыку было поручено найти виновника неприятного инцидента, и будьте уверены, рано или поздно украденные вещи "всплывут" в горах, и он его найдет.
Прилично говорить по-русски Садык научился в армии, а вот его племянник Азам – всегда смущенно-улыбчивый 15-летний подросток – в армии не служил, поэтому общий язык найти с ним оказалось нелегко. Зато после того, как Азаму была подарена несколько поношенная рубашка, он совершенно оттаял и стал бессменным добытчиком заказываемых ему азиатских диковин – от игл дикобраза до банок с копошащимися в них омерзительными скорпионами. За Азама мы были спокойны – горцы, по словам Садыка, имеют иммунитет против укусов как этих тварей, так и теоретически смертельных для европейца укусов паука-каракурта.
...После того, как русские участники экспедиций в Бой Булок вынесли из пещеры и перенесли в Дюйболо кости несчастного Мустафы, двери любого дома в этом горном кишлаке в любое время открыты для людей с рюкзаками. В конце экспедиции, когда мы уже потихоньку выносили из-под земли накопившийся там бытовой мусор, в лагерь пришли дюйболинские старики в шапках-ушанках и вполне русских телогрейках. Попивая чой со сладкими пряниками, они пригласили всех экспедиционеров погостить денек-другой в кишлаке. Зная щедрость, сопряженную с извечной нищетой горцев, Вишневский долго уговаривал Садыка взять денег на покупку барана или козла для нашего плова. "Так нельзя, гость не будет", – отнекивался тот, но Вишневский просто и без разговоров засунул деньги в карман садыковых штанов и удалился.