— Правда, не стоит.
— Стоит.
— Но… тебе будет неудобно.
Он тихо рассмеялся.
— Шай, я был в колонии для несовершеннолетних… Я спал в местах и похуже. — Он облизнул её нижнюю губу. — Ощущая твой вкус и твой запах, я буду спать лучше.
Её запах покрывал Ника… Волчица это чувствовала. Шайя расслабилась ещё больше. Удивив её, Ник резко развернул Шайю и шлёпнул по заднице, подталкивая в сторону дома.
— Эй!
— Иди. И съешь всё, что я приготовил.
Улыбнувшись её хмурой мордашке, Ник не сводил с Шайи взгляда, пока она не вошла в дом.
И в этот момент голова матери появилась в дверном проёме дома на колёсах.
— Ник, а чего это Деррен говорит, что ты ничего Шайе не рассказал?
Началось.
Два часа спустя Ник по-прежнему спорил со своей матерью по поводу своего решения скрыть некоторую информацию от Шайи. Да, у Кэти была железная позиция по вопросу лжи и недомолвок внутри пары. И, да, ложь во спасение всё равно считалась ложью. И, да, будет гораздо легче заставить Шайю его простить, если Ник расскажет ей всю правду. Но Шайя стоила тяжёлой работы. К тому же он не знал, даст ли она ему шанс из жалости или потому что хочет его — Нику нужно было последнее.
— Ты не заставишь меня поменять мнение, — сказал Ник матери. — Оставим эту тему.
Она смотрела на него так, что он начал чувствовать себя некомфортно. Кэти Акстон умела заставить людей ощутить вину, даже если они не сделали ничего плохого. Когда отец был жив, Кэти была экспертом в том, чтобы сделать так, чтобы он извинялся за то, в чём она была виновата. Она также была хороша в том, чтобы гнуть свою линию — обычно, это получалось с людьми в кругах, — но сейчас перед ней был Ник.
В конце концов, Кэти подняла руки в раздражённом жесте, села на диван и сложила руки на груди.
— В спорах с тобой никогда не было смысла. Ты чертовски упрям, как твой брат.
— Он попытался отговорить тебя сюда приезжать, да? — Ник сел в обеденный уголок, кормя Брюса остатками мяса. Эли был тем типом, который не лезет в дела других, и неважно кем являются эти люди, что делало его полной противоположностью матери.
Рычание Кэти подтвердило его подозрение.
— Я хотела знать, как ты поживаешь, и не собиралась поддаваться на то, что меня от этого отговаривает собственный сын.
— И кто теперь упрямый? — Кэти была не только упрямой. Она была природной стихией. Но Ник считал, что такой и должна быть мать троих доминантных оборотней.
Кэти едва ли удостоила его взглядом.
— Немного удивительно, что Шайя находит встречу со мной неловкой. Возможно, если бы ты мне позволил…
— Нет, ты не вмешаешься в это дело.