Я провёл его в свой личный апартамент – уютную комнату с пылающим камином, куда вскоре нам принесли графинчик хорошей пшеничной водки и кое-что из закуски.
– Нет, водку мы не употребляем, – сказал Гудимов, когда я хотел наполнить его рюмку. – Если только немного сухонького, – он взглядом и движением головы показал на свою висевшую, как плеть, руку. – У меня ведь инсульт был и может повторно хватить, а помирать не хочется.
Но и сухого вина Гудимов отпил не больше крохотного глотка. И это не совсем естественно было за ним примечать – ведь когда-то водку он опрокидывал в себя стаканами. А вот избавиться от пристрастия к курению Николай так и не смог.
Достав сигарету, бывший моряк опять же взглядом попросил у меня разрешения закурить, я кивнул ему, и он задымил, придвинув стул ближе к просторному каминному жерлу.
За сигаретой и неполной рюмкой «Бароло» он немногими словами поведал историю минувшего двадцатилетнего отрезка своей жизни.
Через полторы недели после того, как мы расстались на железнодорожной станции, их грузовое судно уже бороздило океанские просторы, и недавние разборки с бандитами на лесной поляне и кукурузном поле для Николая Гудимова стали всего лишь одним из эпизодов его бурной, наполненной приключениями жизни.
Крепкое спиртное и курение продолжали оставаться главным его пристрастием, и он позволял себе приложиться к бутылке не только в портовых тавернах, но и на борту сухогруза. Сразу же после сдачи вахты.
«Ром для меня и дом, и жена, и друг» – с некоторых пор бывалый штурман начал частенько повторять слова пирата из всем известного романа «Остров сокровищ». Переделав их на свой лад.
Об «увлечении» моряка было известно владельцам флотилии, в которую входил «Посейдон», и дальше второго штурмана он так и не продвинулся. В то же время его не отчисляли, потому как терпели за хладнокровие и умение управлять судном в самых критических обстоятельствах.
Мощный организм долго ещё выдерживал травмы, наносимые алкоголем и табачными изделиями, и Гудимов стал полагать, что он «сделан из особого теста» и ему износа не будет. Однако ром, водка и прочие напитки с высоким содержанием спирта, погубившие сотни миллионов людей, постепенно, исподволь и с ним сыграли плохую шутку.
Наступило время, когда штурман превратился в самого настоящего алкоголика и начинал пьянеть после первых же ста граммов горячительного. Вторая и третья дозы довершали дело, и бывалый моряк окончательно слетал с катушек.
Однажды, напившись до положения риз, он остался на чужом берегу, и «Посейдон» ушёл без своего штурмана. Во время этого обратного рейса теплоход попал в сильную бурю и сел на мель. Значительная часть груза была повреждена, серьёзные увечья получили двое матросов.