Половая жизнь детей имеет значение не только для правильного суждения о достоверности их показаний. Ее нужно принять во внимание и при обсуждении того или иного проступка из этой области. Так, неестественные отношения с детьми моложе четырнадцати лет наказуемы независимо от того, кто первый дал повод к преступлению, ребёнок или взрослый. Но для степени наказания не должно быть безразлично, идет ли речь о невинном, неиспорченном ребёнке, или же о ребёнке с известным половым прошлым. При этом надо было бы также задаться вопросом, не играло ли в том или ином случае половое побуждение самого ребёнка провоцирующей роли. Отсюда станет вполне понятным, со скольких важных и серьезных точек зрения надо рассматривать половую жизнь ребёнка.
Выше уже было упомянуто о проистекающих из этих преступлений серьезных опасностей для самого ребёнка. Германский свод законов различает при назначении наказаний различный возраст детей. Дети, которым не исполнилось еще двенадцати лет, вообще не могут подлежать судебному взысканию. Дети, в возрасте между 12-ю и 18-ю годами, подлежат оправданию, если они в момент совершения преступления не были осведомлены о преступности и наказуемости совершенных ими действий. Зато § 136 того же свода законов назначает самое тяжелое наказание для лиц, входящих в неестественные отношения с детьми моложе 14-ти лет, или вовлекающих последних в ненормальные половые сношения.
Таким образом, если два 11-ти летних мальчика вступают в ненормальные половые сношения, они оба остаются ненаказанными. Если же им минуло уже 13 лет они могут оба подвергнуться наказанию. В этом случае каждый из детей обвиняется в преступных сношениях в возрасте ниже 14 лет; но вопрос о наказуемости зависит исключительно от того, обладали ли они требуемой законом осведомленностью о преступности и наказуемости вообще. Это не значит, что обвиняемые должны предварительно знать, что данный поступок наказуем законом, они должны только обладать той степенью интеллектуального развития, которое создавало бы у них критерий преступности вообще и дало бы им представление о существовании кодекса наказаний. Следовательно, надо различать познавание преступности вообще и понимание того, что данный акт преступен [По немецки: Erhenntniss der Strafbarkeit и Kenntniss der Strafbarkeit – прим. перев.], и если дети и не знали, что их половое общение наказуемо законом, но при этом они обладали достаточным пониманием разрешенного и недозволенного, то они оба должны подвергнуться наказанию. В общем прокуратура не обязана в таких случаях возбуждать дело, именно потому, что предполагает, что здесь отсутствует требуемое законом сознание, о котором говорилось выше. Не исключена, впрочем, возможность и возбуждения таких дел, и практика знает такие случаи. В 1899 году в одном из областных городков разыгрался такой процесс против 23 школьных детей, мальчиков и девочек. Все эти 23 сидевших на скамье подсудимых детей достигли уже того возраста, когда они подлежали по кодексу известной ответственности за свои поступки; большое же количество мальчиков и девочек остались вне преследований, так как они были еще моложе 12 лет. Все обвиняемые были оправданы, по мотивам, указанным выше, т. е. Потому, что они не обладали требуемым сознанием преступности и наказуемости; многие же из обвиненных были по постановлению суда переданы в воспитательные дома. Итак, мы видим, что предание суду в таких случаях возможно, значит, возможно и осуждение. И мы ко всем вышеприведенным опасностям половой жизни детей должны прибавить опасность судебной ответственности, которая грозит всем детям, перешедшим двенадцатилетний возраст.