Nun kamen Mädchen auch herzu
Sie wollten schlachten schlagen sehen
Das ftnderte das Bild im Nu –
Zum Angriff hiess es übergehen!
Denn vor den Mädchen galt es jetzt
Zu zeigen, das mann muthig sei –
Und wird man tödlich auch verletzt,
Das ist im Kriege einerlei.
Aus beiden Lagern stürmten dann
Die Krieger mit Geschrei hervor. –
Da keiner wüsst, wann man gewann,
Drang vorwärts nur das wilde Korps.
So nahmen beide Siegsbewusst
Das gegenseitige Lager ein.
Mann schrie Hurra aus vollster Brust –
Und schielte nach den Mägdelein. –
[И вдруг являются девушки, желающие посмотреть на битву. Мигом меняется картина. Это сигнал к наступлению. Ибо теперь идет речь о том, чтобы проявить свою храбрость перед девушками, и если даже кто-нибудь будет разбит на голову, то в войне ведь это не беда. Оба лагеря бросаются с криком друг на друга. Никто не знает, кто победит, и все дико несутся вперёд. И обе стороны победоносно завладевают неприятельским лагерем. Из глубины сердец раздается «ура», – и глаза косятся в сторону девушек].
Как было выше упомянуто, можно уже в самом раннем детстве проследить проявления половой ненормальности, хотя отдельные случаи еще не определяют будущей половой жизни в зрелых годах. Однако мы встречаемся со случаями, когда уже в детстве половая жизнь становится на ясно выраженном пути ненормальности, объясняющая и определяющая и другие неестественные склонности, вплоть до особого склада всей душевной жизни ребёнка. Такой ребёнок чувствует себя несчастным в положении того пола, в котором создала его природа. Мальчик хотел бы лучше быть девочкой, девочка – мальчиком. Будущая профессия, призвание к какому-нибудь делу – уже определяются теми психическими свойствами, которые носят на себе печать характерной половой жизни. Возьмем, например, католическое духовенство. Так часто встречающаяся между последними гомосексуальные склонности объясняются обыкновенно вынужденным воздержанием от нормального полового общения. Но ценно и следующее соображение: не невероятно, что недостающее у этих господ естественное чувство к женщине и заставляет их пойти в ряды духовных пастырей. Один католический священник указал еще на следующие взаимоотношения между гомосексуальностью и выбором духовного призвания. Представим себе гомосексуально предрасположенного мальчика, который сталкивается с патером при совершении всевозможных религиозных обрядностей. Мы видели, что у таких мальчиков есть особая приспособленность к возбуждению похоти, и естественно, что они обращают на себя внимание священника. В результате, они подпадают гораздо раньше и сильнее, чем другие дети, под влияние духовных лиц, которые умело используют это влияние и убеждают своих маленьких друзей посвятить себя духовному служению. Не только гомосексуализм, но и другие ненормальности, могут иметь влияние на склонность и будущие занятия ребёнка. Один известный мне фетишист, который в 15 лет предстал пред судом, обвиненный в отрезании кос, показывал что уже на первом или на втором году жизни он замечал в себе своеобразную, возбуждающую прелесть, которую он испытывал от прикосновения к волосам. В других случаях фетишизма, которые я наблюдал, эта склонность выражается еще ярче. Один субъект, одержимый фетишизмом белья, уже в семилетнем возрасте охотно возился с бельем своей сестры или служанки, по возможности старался трогать его рукой и даже любовно прижимать к себе. Подбор чтения часто у детей определяется ненормальными чувствованиями, сексуальный диагноз некоторых мы часто в состоянии поставить лишь впоследствии. Я знаю мазохически и садистически чувствующих людей, которые детьми зачитывались романами из жизни разбойников или рабов, потому что они находили в них яркие описания истязаний и дурного обращения.