Крис закрывает лицо руками, вспоминая.
— Пытался открутить себе голову. Нам нужно встроить в них выключатель. Как же он орал!..
— Ну хватит. Экспериментировать с мозгами приматов больше не будем, — говорю я.
Трой наконец поднимает голову от своего дендрита.
— Нам нельзя использовать органику. Исключительно искусственный интеллект.
— У нас нет времени на искусственный интеллект. Апории упадут на Землю через пять часов. Давайте размораживать человеческие образцы, — говорю я.
— М-м-м… — мычит Трой, выражая свое несогласие.
Ли, который от всего этого стресса стал нервным и грубым, стучит костяшками пальцев по спине Троя.
— Давай, приятель! Бери мозг! Заверни его в тефлон, и начнем!
Трой пожимает плечами. Ли продолжает стучать по его спине.
— Перестань, Ли, — говорю я.
— Мы не можем использовать человеческий мозг, — говорит Крис. — Это неправильно. С моральной точки зрения.
— Хватит, вы, кровоточащие сердца! — говорю я. — Марш в морозилку!
* * *
Мы размораживаем все девятнадцать образцов мозга. Формой они напоминают внутреннюю сторону краба-мечехвоста. Одиннадцать из них глубокая заморозка высушила и необратимо повредила. Трой извлекает гемостатическими щипцами теменную долю рассеченного мозга кадавра номер девятнадцать.
— Вот что мы теряем в переводе, — говорит он мне. — Чувства высшего порядка.
Голос у него тонкий, как у персонажа мультика.
— Да, — говорю я.
Но теменная зона — меньшая из наших тревог. Настоящая проблема состоит в связи между левым и правым полушарием. Каждая доля мозга у людей воспринимает и запоминает внешние стимулы по-своему. Они — словно разные личности. Когда приходит время делать выбор, они болтают между собой, даже ругаются. Решение принимает победитель. У людей с рассеченными долями можно непосредственно наблюдать эту ругань. Одна рука хватает сигарету, другая отталкивает ее ото рта. У пьяных побеждает одна из долей, а другая обычно засыпает. Именно поэтому некоторые люди становятся такими неуправляемыми после пинты джина, а люди с поврежденным мозгом помнят своих родных и умеют делить столбиком, но ведут себя совсем иначе, чем прежде.
В общем, именно эта болтовня между полушариями мозга ответственна за принятие наилучшего решения. Именно эта болтовня в конечном итоге отвечает за наше сознание. Мы пытаемся воссоздать ее в нашем искусственном интеллекте, но пока безуспешно.
Трой вытаскивает сомкнутый хирургический пинцет из постцентральной извилины кадавра номер семнадцать. Характерный противный звук.
— Человек сойдет с ума, обнаружив, что заперт в металлическую банку, — говорит он. — Особенно если не сможет говорить, слышать или ощущать прикосновение к себе другого человеческого существа. Говорю тебе, надо продолжать работу над искусственным интеллектом.