– Как бы мне хотелось, чтобы тебя было два, Йен. Но это не так, поэтому ты пока останешься здесь. – Он направился в библиотеку. – Как думаешь, стоит нам выпить по глотку виски, который ты здесь держишь? Сегодня вечером мне определенно хочется промочить горло.
– Что значит остаюсь? Я же только что сказал тебе, что говорил с Дэнни. Я должен ехать в Гластон-хаус. Он рассчитывает на мою помощь.
Йен в отчаянии следил, как Даллин швырнул чемодан на пол и шагнул прямо к расположенному в нише бару, снял три стакана и наполнил их.
– Полагаю, Генри пустил корни перед своим дьявольским телевизором?
– Мы поговорим о Генри, когда обсудим твои слова. Что происходит? – Йен протянул руку к предложенному ему стакану. Так или иначе, он чувствовал, что ему виски будет жизненно необходим.
Даллин опрокинул в себя виски и, перед тем как заговорить, снова наполнил свой стакан.
– Сегодня я наблюдал за твоей маленькой американской гостьей.
Йен почувствовал, как в нем вновь закипает раздражение. Разве не хватило прошлого вечера?
– И?
– Она довольно привлекательна.
Фейри наблюдал за ним слишком пристально, чтобы это был просто небрежный комментарий. Йен не попался на его удочку, поэтому ничего не сказал.
– Она также довольно хорошо готовит.
– К чему ты клонишь? – Йен поставил стакан на стол.
– Я совместил обед с ее… ленчем, думаю, она так это назвала. – Он продолжал сверлить его напряженным испытывающим взглядом.
– Что ты сделал?
Даллин редко показывался на глаза Смертным. Йен едва мог вспомнить, когда это случилось в последний раз.
Фейри перекатывал в руке пустой стакан, уставившись на него так, будто внезапно обнаружил, насколько это увлекательное занятие.
– Также это довольно познавательно, поскольку обычно я не считаю, что еда смертных приходится мне по вкусу.
Теперь Йен вспомнил, когда в прошлый раз Даллин показал себя. Очень хорошо вспомнил. Негодование взыграло в его крови.
– Нет. Но ты часто находил, что смертные женщины тебе по вкусу, разве не так?
Перед тем как ответить, Даллин снова наполнил стакан.
– Ты утратил свою объективность относительно этого, Йен?
– Я утратил объективность? – Он тряхнул головой. Это не было высокомерием. – Это не я Фейри, показавшийся на глаза смертной, а ты.
Продолжая сверлить взглядом Даллина, он поднял стакан.
Смех Фейри эхом отразился от стен.
– Не вижу в этом ничего смешного. – Йен пересек комнату, неспешно доливая жидкость из бутылки и давая себе время успокоиться. Ему было не свойственно терять над собой контроль.
– Вот именно, не видишь. – Глаза Даллина сузились. – Я не показывался женщине на глаза.