— Выходит, Адам так мало значит? Все, что он сделал для нас за столетие, его способности мага, все это? Всего лишь одна пешка выбыла из игры, двигаемся дальше.
Джонатан стиснул челюсти и погладил свою длинную золотисто-каштановую бороду.
— Ты же знаешь, что это не так. Ты знаешь, что я тоже по нему скучаю, точно так же, как меня печалит потеря любого виккана — мужчины или женщины — и особенно тех, кто примкнул к Корпусу. Мне пришлось привыкнуть. Я не могу пять сотен лет скорбеть так же сильно, как и в первый день после потери. Раньше ты это понимал.
— Возможно, я устал от очередных потерь, дружище. Возможно, я больше не создан для Корпуса.
— Ты слишком ценен, чтобы тебя потерять. Я не могу этого допустить.
В глазах командира вновь появился проблеск пурпурного, но Логан ненавидел свою жизнь. Он думал, что за триста лет сражений и потерь его сердце благополучно ожесточилось. Но теперь, когда ему приходилось закрывать глаза, он мог видеть лишь разлетающийся в ночи каскад брызг крови и остекленевший взгляд того, что осталось от головы Адама. Возможно, даже сейчас для него оставались потери, от которых нельзя восстановиться. Будь он проклят, если втянет в это Кейтлин.
— Я устал.
— Мы можем заменить тебя. Эрик в Филадельфии. Когда он закончит там со своим новичком, он может приехать за мисс Монро, — ответил Джонатан, пожимая плечами, будто обсуждал что-то настолько же безэмоциональное, как размещение войск для сражения.
Дело не в этом. Дело в чем-то другом, чем-то большем и более значимом. Уже сейчас, всего лишь по взглядам издалека, Логан мог сказать, как важна была Кейтлин.
И не только как оружие войны.
— Нет, я сделаю это. Просто… должен быть способ оставить эту жизнь.
— Пятисотлетний опыт говорит об обратном. Мы те, кто мы есть, и наша миссия важна. Есть лишь один выход.
— И он вовсе не хороший, — прохрипел Логан, поднимая стакан и делая последний глоток. — За Адама.
— За Адама, — Джонатан чокнулся с ним бокалом. — И за новое пополнение в наших рядах.
Логан постарался проигнорировать то, как плохо ликер обжег его горло.
— У сдающего восемнадцать, — сказала Кейтлин, открывая карты.
Логан усмехнулся, демонстрируя ей широкую улыбку и свои запонки, поддразнивая ее символом их общего наследия. Он украдкой бросал на Кейтлин взгляды с тех пор, как уселся за этот столик пятнадцать минут назад. Сделав это в первый раз, он сразу заметил ее реакцию — тихое аханье, слегка раздувшиеся ноздри, и даже чуточку расширившиеся глаза, прежде чем она взяла себя в руки. Хоть она и необученный новичок, но она достаточно много знала об их ремесле, чтобы понимать значение пентакля.