Пора я занималась логическими умозаключениями, Мефодий споро закрепил седло и обернулся ко мне. Полагаю, что юбка моя не шибко была приспособлена для подобных опытов, равно как и обувь, но попытку мы сделали.
Я вот в юности далекой каталась на верблюде. Очень сильные впечатления. Так тот верблюд был вальсирующим ангелом на фоне этой сволочи, которая не захотела идти медленно и плавно, а выбрала именно этот момент, чтобы красиво погарцевать. Вот год помирала, а тут резко помолодела — и глаза вон горят, и шея изогнута красиво. И я на ней, как курица сижу в этом диком седле. Инстинкт подсказывает, что с мужским седлом не так страшно, но если выпрямить спину…. Судя по взгляду конюха, учиться и учиться еще.
В общем, Мефодий меня осторожно снял, распряг Лазорку и мы отправились по магазинам. Причем я по одежде, а Мефодий — по шорникам.
Как в наше время можно быть респектабельной в лохмотьях, но с дорогой сумочкой и хорошей обувью, так и раньше все решало качество сбруи. Я несколько раз пояснила, что хочу сбрую качественную, но без украшений. Но очень качественную.
Все же приближение ХХ века ощущается, и теперь готовая одежда уже почти полностью соответствует ожиданиям разных классов общества, так что мне подобрали и сапоги для верховой езды, и бриджи, и амазонку и даже шляпку с траурной вуалеткой. Это оказалось очень красивое хобби — верховая езда. Но во дворе своего-то дома я решила учиться без юбки, в бриджах и мужском вязаном свитере. Кухарка поджимала губы, видя этакий срам, Мефодий же быстро перестал смущаться и пару недель спустя мы предприняли первый выезд в парк. О чем я думала раньше? Зачем мне автомобиль, если есть лошадь?
Оно, конечно, в гости на ней не проедешь, да и вообще тут в основном в пролетках катаются, но эти ощущения стоят неприятного запаха и отбитых частей тела. Катались мы на рассвете, пока особого наплыва публики не было, помимо сосредоточенных комплектов мужчин, беседующих о серьезных вопросах. Лазорку они изредка окидывали критичным взором, но уже с большим уважением смотрели на нас после калькуляции затрат. На сбрую бедного животного я нацепила черные ленточки, так что меня не особо одолевали общением.
Дело шло к новому году. Моему четвертому году здесь. Не будь этой чехарды со временем — у меня случится юбилей. Тридцать лет. (И двадцать четыре по местным документам. Повезло, что разница такая незаметная, а генетика у меня хорошая). С точки зрения психологии пора бы подвести итоги. В родном времени к этому моменту у большинства людей есть карьера, ипотека, дети или их плотное проектирование. Здесь же я обошлась без ипотеки, неплохо проехалась на единственном пока доступном женщине социальном лифте, а вот с детьми… Откровенно говоря пока у меня не возникло такого прямо страстного желания нянчиться с малышами, да и раньше-то тоже я к ним особенно не рвалась. А роды здесь вообще окажутся лотереей. Но если по ту сторону миллениума рожают первенцев и в сорок, то можно пока не пороть горячку в этом вопросе.