Извеков был неглуп и чутко это уловил, но решил не обращать внимания. Оля подняла к нему глаза, влажные от подступивших слез. Он глянул в них, и сердце его защемило.
– Что ж, шампанское, однако, пригодилось! – нарочито бодро произнес Миронов, поднимая уцелевшую бутылку.
– Простите меня, господа, но я пойду. – Трофимов двинулся к двери.
– Трофимов, вы поверженный соперник, но я уважаю и ценю ваши чувства к моей невесте, – последние слова Извеков произнес с особым ударением, – прошу вас, дайте руку и непременно будьте на свадьбе!
Оля с восхищением взирала, как Вениамин энергично обменялся рукопожатием с Борисом. Доктор хотел проводить молодого человека, но тот только мотнул головой, мол, вам за женихом ухаживать надо!
На душе у девушки стало тепло и покойно.
Матильда Карловна изнемогала. Прошло два года после венчания, но она никак не могла привыкнуть к своему супругу.
Владимир Анисимович, целуя жену, покупая ей наряды, любуясь ею на балах, не представлял себе, что она думает об их браке и о нем самом. Нет, конечно, он не строил иллюзий на счет пылких чувств, но на приветливую и дружелюбную привязанность все-таки рассчитывал, справедливо полагая, что за все щедро заплачено. Матильда ничем не выдавала своего истинного отношения к мужу. Она казалась безукоризненной женой, но про себя беспрестанно помышляла о свободе. Отчего черт не берет его? Стоило старику занемочь, прилечь, позвать доктора, а молодая супруга уже лелеет надежду, что хворь унесет благоверного в могилу, ан нет, опять на ногах, живой, бодрый и подвижный, дай Бог молодым такую прыть! Мати запоем читала романы, в которых расписывались способы умерщвления старых и ненавистных мужей. Яд, подушка на лицо, кинжал в темном закоулке. Страшновато, а вдруг полиция найдет преступницу? Неужели из-за него еще и на каторгу идти?
Правда, супружеская спальня похуже каторги выходила! Как отвратительны тонкие сухие губы, дряблое тело, худые волосатые ноги, морщинистая шея! Как ни странно, но старый Бархатов еще не украсил свою голову ветвистыми рогами. Жена выжидала, выбирала кандидата покрасивее да поумнее. А те вились вокруг нее, точно рой мошек летним вечером.
Как-то раз, когда муж отсутствовал дома, а Матильда коротала время в блаженном одиночестве, явился сынок супруга, Юрий. Горничная провела гостя в будуар, где молодая женщина возлежала на кушетке в роскошном пеньюаре, с распущенными волосами, слегка прихваченными яркой лентой. Около нее прикорнула маленькая крикливая моська. При виде вошедшего она злобно заворчала, давая понять, что он тут лишний. Юрий терпеть не мог эту отвратительную собаку и всякий раз, встречая ее в комнатах, на диванах и пуфиках, с трудом подавлял в себе желание пнуть ненавистное животное.