— И что?
— Пожила там пару месяцев и вернулась. Здесь у меня тоже… Жизнь.
Разговор не клеился и я, вдоволь наглядевшись на мужика из телевизора, как-то перестала понимать, зачем притащилась к нему.
— Слушай, давай на ты, а? — он перестал сражаться с привычками и уселся в любимой позе — одно колено параллельно земле опирается о другое.
— Не вопрос. — Я потянулась за влажным покрывалом, свернула его подушкой и подложила под шею.
— Там точно больше нельзя пройти? — он смотрел на меня с надеждой малыша, которому впервые рассказывают про то, что Деда Мороза не существует.
— Сумка динамита.
Он понимающе промычал.
— Ты как про меня узнала?
— Там-то? — он усмехнулся. — А здесь в «Ведомостях» очерк был с портретом. Сильное впечатление, конечно. Вот и подумала, что земляка надо повидать.
— То есть ты на войну приехала увидеться? — он странно посмотрел на меня со смесью любопытства и снисходительности звезды к фанаткам.
— Русские своих не бросают. Я здесь за это время еще ни одного своего не встречала — а насчет тебя сомнений быть не может. Да и вообще, любопытно, как оно там все.
— Ты в тринадцатом пропала? — он добивал запас сигарет, и я начала беспокоиться, что же мы будем делать позже.
— Нет, в пятнадцатом. Здесь такая штука — из какого дня ушел — в тот и вернешься. Но сколько потом в своем мире отживешь — настолько сюда опоздаешь. — данный вывод я сделала еще в первые месяцы, и косвенно он подтверждался опытом Феди.
— Стоп. Еще раз. — он отвлекся от огонька сигареты и внимательно посмотрел на меня. Ох, от этого взгляда я раньше… Ой. Но не теперь.
— Навоюешься здесь (кстати с кораблями у тебя отлично получилось), найдешь лазейку, даже если через десять лет вернешься в тот же день…
— В шестнадцатый хочу… Прикинь, эти суки меня в Новый Год выпилили. По машине шмальнули, я в кювет… Тачка полыхает, еле успел выпрыгнуть, а помню ж, что вокруг минное поле… А оно ни разу не минное, и трассы нет. Да что там трассы, тачки не осталось.
— А как ты без документов-то? — вспомнила я свою самую большую головную боль.
— Да ерунда все твои бумажки. Я и сейчас без них обхожусь. Винтовка есть, и ладно. Но поначалу пришлось… Да… — он вспомнил что-то забавное. — А ты?
— Я эпоху изучала там, поэтому устроилась почти гладко. Сначала у купчихи в компаньонках служила, после ее смерти в лавке у купца счета вела. Потом замуж выскочила…
— За купца? — усмехнулся Хакас.
— Нет, за артиллерийского поручика. — показала язык я. Приятно все же сбросить скорлупу условностей. — Овдовела… Теперь вот веду тихую светскую жизнь.