— И кто же? — напрягся Леонченко.
— Тот самый тип, что руководил действиями Раевской, а потом звонил мне по телефону. Может, и слишком фантастическое предположение, но другого у меня пока нет.
— А что, я в принципе готов в это поверить. Наверное, созрел даже для таких бредовых идей. Только к делу их не пришьешь. Что прикажешь писать в докладной прокурору области? Это же такое ЧП, до Москвы дойдет...
— А ты ничего и не выдумывай. Пиши то, что случилось. Укажи, что один из бандитов рехнулся, перестрелял всех, а потом себя кончил. В общем, почти как у Шекспира. А что касается нашего общего друга, обладающего паранормальными способностями... Нужно его искать. Причем так, чтобы не привлекать лишнего внимания, шумиха здесь не нужна. Его игры заходят слишком далеко.
— Хотя, признайся, он ведь спас тебе жизнь, уложив при этом пятерых подонков, включая того, в чей мозг залез, — после паузы заметил Леонченко. — Нам бы в каждую банду внедрить по такому человечку... Вот веселуха бы началась, начни они мочить друг друга.
— Нет в тебе жалости к людям, — притворно вздохнул Алексей.
— Это кто, это они-то люди?! Да таких к стенке ставить надо еще при рождении! Ничего, когда-нибудь изобретут такой аппарат, который еще в утробе матери сможет определять, хороший человек вырастет или дерьмо...
— И что же, если плохой — делать принудительный аборт?
— Ну почему же. Наверняка к тому времени изобретут методику психокоррекции. На Западе, да и у нас кое-где, я слышал, ее уже применяют на практике.
— Да, с тобой лучше в полемику не ввязываться. Пойду-ка я домой, а то время позднее, — сказал он, всовывая ключ в замочную скважину.
— Погоди, а кто показания давать будет? Точно, идем к тебе, кофейку сваришь, а между делом я буду конспектировать твой рассказ... Слушай, — понизив голос, продолжил следователь, когда они переступили порог квартиры Клеста, — только честно, ты их точно не мочил?
Алексей мысленно попросил у Всевышнего терпения.
— Я что, похож на безжалостного супермена?! Вить, ты меня удивляешь...
— Ладно, ладно, это я так, для проформы спросил. Ну, где тут у тебя кофе?
На следующий день Алексей проснулся около одиннадцати утра. Голова трещала, словно накануне по ней лупили чем-то тяжелым, или после «пузыря» паленой водки. Хотя водку накануне он пил, вместе с Сидоркиным, но в ее качестве не сомневался.
Клест перевернулся, уткнувшись носом в подушку. Однако поваляться не дал проклятый телефон. Эх, не додумался вечером отключить. Кое-как доплелся до базы, снял трубку и прижал ее к небритой щеке: