- Ах, мой несчастный сын! - завопила Тахмина-ханум, ударив себя по коленям.
Поднялся невероятный шум. Женщины, переглядываясь, говорили:
-Это не Назлы, это ее сводная сестра Сугра.
- Девушка плакала и дрожала, - закончила Нина свое повествование. Вошел Гасан-ага и узнав о случившемся, хотел идти убить Ага-Касума, но его не пустили. Тахмина-ханум плакала, а дочери ее били себя по голове...
Оставив Нину дома, я поехал к Саттар-хану узнать о перестрелке в Эхрабе.
Я сообщил ему о приезде Эйнуддовле, о подготовке Рахим-хана к решительному наступлению и об инструкции, данной консулом военачальникам правительственных войск...
Саттар-хан передал об этом по телефону Багир-хану и поручил ему быть осторожным и дать знать, если нужна будет помощь.
Багир-хан успокоил Саттар-хана, сказав, что он готов ко всему и ничего не нужно.
Пальба со стороны Эхраба все усиливалась. Немного пройдясь по комнате, Саттар-хан сел и потребовал кальян.
- Эти подлые эхрабцы, - сказал он после нескольких затяжек, - не вовремя подняли раздор. Жаль, что в это дело вмешались братья Наиб-Али и Кербалай-Мамед. Я очень ценил их, и они относились ко мне хорошо. Если бы не я, они давно пристали бы к таким негодяям, как Аскер Даваткер-оглы, и выступили бы против конституции. Они не решались идти против меня. Сколько я ни старался, сколько я ни прощал и ни делал им добра, ничего не вышло. Их свели с пути собравшиеся в Эхрабе богачи.
- Сардар, - сказал я, - раз они хотели богатства и денег, разве нельзя было удовлетворить их?
- Я долго увещевал этих братьев, но ничего не вышло. Они захотели создать из Эхраба самостоятельное государство. Объявив "нейтралитет", они собрали под свое крыло всех контрреволюционеров и богачей, таким образом мы лишились возможности облагать этих толстосумов на содержание войска. Кого бы мы ни посылали за деньгами, они задерживают и сажают в темницу.
Сказав это, Сардар задумался.
- Трудно бороться с внешним врагом, когда имеешь таких внутренних врагов, - сказал я.
- Эхраб для нас - второе Девечи, - продолжал сардар. - Находясь вблизи русского консульства, в армянской части, он далек от линии огня. Вот почему все богачи и состоятельные контрреволюционеры переселили туда свои семейства. Собравшиеся там и покровительствующие им Кербалай-Мамеды знают, что я избегаю конфликта с русским консулом и не хочу давать ему повода вмешаться в наши дела. Поэтому они чувствуют себя в безопасности, но забывают, что имеют дело с Саттаром. Я ведь впервые выступил против правительства, имея всего восемь человек. Если бы пришлось мне пожертвовать даже свободой, я все равно не пощажу Эхраба. Я не оставлю камня на камне, хотя деньгами богачей этот район обращен в настоящую крепость...