- Вот послушайте, как это все случилось. Сеиды района Девечи разузнали об этом и, когда сын Рахим-хана наступал на Тавриз, напали на нас, ограбили и подожгли дом. Хорошо, что в этот момент ни Джавад-аги, ни кавказца дома не было. Не то бы их убили. Забрав Меджида, я успела скрыться. После этого тот кавказец нанял нам дом, и мы начали жить там, но судьба преследовала нас во время боя с сыном Рахим-хана кавказец был убит...
Зейнаб залилась слезами и, всхлипывая, продолжала:
- И до сих пор его бумаги и несколько тетрадей Джавад-ага носит на груди.
- Где он похоронен?
- Снаряд попал в толпу, где находился и он. Убитых, было несколько человек и разобрать трупы не удалось. Все они похоронены вместе. По четвергам женщины Тавриза ходят на одну могилу и называют ее "братская могила". Я никогда его не забуду. У него была старая мать и сестры. Портреты двух детей он всегда носил во внутреннем кармане.
- А вы не узнали, откуда он был?
- Как же не знать? По бумагам узнали, что он приехал из Баку, из района Биби-Эйбат. Бедный, он часто говорил нам, что собирается и нас повезти в Баку.
Рассказ Зейнаб сильно заинтересовал меня. О судьбе многих бакинцев не знал и сам Саттар-хан. Где и как они умерли, было неизвестно. Многие из них пропали без вести.
- А что теперь делает Джавад-ага? - спросил я Зейнаб.
- Что ему делать? День и ночь сидит в окопе с ружьем в руке. Вот уже целый месяц, как он не видел Меджида. Его любимое место - окоп. Он говорит: "наше спасение в этих окопах". Я ношу ему отсюда обед. Пока он кушает, я сижу в окопе, потом собираю посуду и ухожу. Бойцы всегда делятся хлебом друг с другом. Они ведь давно не получают жалованья.
- Почему же Джавад-ага не бросит окопа и не пойдет на какую-нибудь другую работу? - спросил я Зейнаб, желая узнать ее личное мнение о революции.
- Джавад-ага говорит: "я умру в этом окопе", - задумчиво ответила Зейнаб. - Он прав: нельзя же бросать начатое дело. Я сама пошла на работу. Но меня отовсюду гнали из-за мужа. Даже из дома "отца нации" Гаджи-Мехти меня выгнали с позором.
- Что за Гаджи-Мехти?
- Представитель Энджумена, Кузакунани.
- Ведь он же хороший человек, Зейнаб. Все его хвалят...
- Раньше и мы так думали, но, прослужив у него неделю, я поняла, что это за птица.
Зейнаб допила свой чай и поднялась:
- Будем живы, как-нибудь и о нем вам расскажу.
"ОТЕЦ НАЦИИ"
Только сегодня Зейнаб могла рассказать о том, как она поступила на работу к Гаджи-Мехти и как ее выгнали оттуда. До сих пор я не имел времени послушать ее.
Приготовив все к чаю, она поставила самовар на стол и застенчиво приступила к рассказу: