Но долго корить она себя не стала, потому что было не до того. Где-то там в алтайском лесу стоял человек, который был ей интересен сейчас больше всего на свете.
— Это все он вам рассказал? — торопливо спросила она Марту.
— Да, — ответила та. — Не сразу. Не в один присест, как я вам. Мы были знакомы с ним после довольно долго и, — она едва заметно запнулась, — довольно близко.
— И вы… верили ему? Поверили сразу? Это ведь так странно все: какой-то знак на листе, смерть и сумасшествие. Может быть, это были одни только слова?
Марта задумалась. Потом, вероятно припомнив что-то, опять улыбнулась.
— Когда мы встретились в лесу в следующий раз… Нет, — она тихо засмеялась. — Я лучше расскажу все по порядку. Этого в дневниках вы не найдете.
— Почему?
— Мне тогда не хотелось об этом писать. А потом… — Марта вздохнула. — Потом уже было ни к чему. Я никому об этом никогда не рассказывала…
* * *
В тот день, когда ей было так плохо и не с кем было поделиться своей болью, она отправилась в лес. С детской надеждой, что если тот человек, который за ней ходит, действительно бандит, то пусть он убьет ее. Ей этого почти хотелось.
Наверно, это первое желание любого человека, который узнает, что его предал любимый, — умереть. Конечно, он в этот момент почти не отдает себе отчета в том, что навлекает на себя, но боль его так сильна, что смерть кажется единственным естественным выходом. Потому что что-то уже разрушено внутри, любовь ранена — и страшно, что она умрет, а ты останешься жить в пустоте. Отсюда и мысли о смерти…
Она спустилась к реке и села у большого валуна, опустив ноги в воду. Через мгновение Данила появился рядом. Марта посмотрела на него с отчаянием, и он спросил:
— Ты уже знаешь?
* * *
Он знал о них практически все. Он ведь тогда все-таки вернулся к их огороду, выдрал с корнем самый большой кочан капусты, накопал картошки. Света в доме не было, а потому он решил, что все давно легли спать. Но тут он услышал, что из дома доносятся странные звуки: не то песня, не то… Он подкрался к самому окну и заглянул внутрь. В комнате вокруг огарка свечи сидело несколько человек. Глаза их были закрыты. Они раскачивались, повторяя нараспев какие-то бессмысленные звуки. Похоже было на молитву. Только Данила никогда не слышал таких странных молитв. Среди них он увидел девушку, которую встречал уже однажды, и снова залюбовался ею. Отсвет огня падал на ее лицо, и оно казалось несказанно одухотворенным и нежным. Такие лица бывают, наверно, только у ангелов.
«Что же это за люди такие, — думал Данила, — и что они здесь делают? Явно они не местные. Но и на геологов вроде тоже не похожи. К тому же геологи никогда не станут читать молитв на ночь. Он геологов встречал. Выпьют — да, на гитаре могут сыграть. Но чтобы во так раскачиваться и петь…»