— Возможно, мы скоро поженимся…
— Лариса мне ничего не говорила.
— Ну, это не странно. Вы ведь живете порознь.
Туманова молчала в ожидании продолжения и не сводила с собеседника тяжелого взгляда.
— Хотите прописаться на моей площади?
— Я, собственно, совсем не за этим… — растерялся от такого поворота Санников.
— Возражать не стану, прописывайтесь, — неожиданно прервала его Туманова и, не оглядываясь, пошла в сторону дома.
Костя пожал плечами и поспешил вслед за ней.
— Я живу с отцом в большой квартире, и мы не покушаемся на вашу жилплощадь, — сказал он ей в спину.
— Тогда что вам нужно? — резко обернулась Ангелина Павловна.
— Почему вы ушли из дома?
— Это не ваше дело, — отрезала Туманова.
— Лариса считает себя виноватой, и я…
— Ее вины здесь нет, — перебила его Ангелина Павловна. — Дети за своих родителей не в ответе, — прибавила она с раздражением.
— Но ведь у Ларисы нет родителей.
— Вы так считаете? — зловеще улыбнулась женщина.
— А разве….
Но Туманова уже снова уходила от него. Неприятная манера разговаривать была у этой женщины. То перебивает на полуслове, то, не договорив, разворачивается и уходит. Пока он стоял, размышляя, последовать за ней или считать беседу оконченной, Туманова вернулась и, приблизившись к нему почти вплотную, выдохнула ему в лицо:
— Бегите от нее, пока не поздно.
— Вы хотите меня испугать? — удивился Костя.
— У девочки плохие гены, — произнесла Туманова вкрадчиво после многозначительной паузы. — Что вы будете делать с этим?
— Ее родители пили? Болели чем-нибудь? Или у них просто был дурной характер?
— Не пили. Не болели. Но было бы гораздо лучше, если бы они и пили, и болели… — снова неприятно улыбнулась Туманова.
— Что же с ними было не так? — безнадежно спросил Костя.
— Если не побережетесь, скоро узнаете.
Туманова круто повернулась на каблуках и вошла в холл. В душе Санникова боролись два чувства: догнать ее или больше не слушать и постараться поскорее забыть все, что она наговорила. Теперь все происходящее казалось ему дурным сном. И этот сон необходимо было развеять. Константин побежал вслед за Тумановой. Либо она скажет что-то более определенное, либо даст больше оснований считать её умалишенной.
Туманову он нагнал у лестницы.
— Подождите. — В голосе предательски проскочили просительные нотки.
Туманова обернулась и смотрела удивленно, словно сказала уже все и не понимала, чего от нее еще хотят.
— Неужели вы не можете сказать ничего более определенного?
— Вы сами не понимаете, о чем просите. — Туманова перегнулась к нему через перила, — Меньше будете знать, крепче станете спать.