Но сегодня и он чувствовал себя немного буддистом. Когда умерла жена, он словно ослеп и оглох одновременно. Мир перестал его интересовать, радовать, огорчать. Он выгнал врачей и твердо решил умереть в самом скором времени. Ему было не страшно и не жалко ни себя, ни сына. А вот когда появилась Лариса… Что-то такое щелкнуло в голове, и он прозрел. Почему — бог весть. Как в буддистских притчах. Но что прозрел — факт.
Теперь он наблюдал за выражением лица сына, как фанат за футбольным матчем. Он болел «за наших» и не мыслил их поражения. Спросить Костю, как там, мол, продвигаются у тебя дела на любовном фронте, он не мог. Деликатность его была врожденной, а не деланой. Но без информации о «счете в нашу пользу» он тоже не мог. Тем более что Костя вел себя странно. Вчера не пришел ночевать. Это понятно, логично и «в нашу пользу». По телефону говорил голосом счастливого человека. Значит, ночь тоже прошла «в нашу пользу». Но после работы за обедом Костя сидел смурной. Это, интересно, как понимать? Потом он убежал к Васе, и теперь уже совсем непонятно, в чью же пользу счет.
Николай Савельевич вдруг страстно захотел ходить, нянчиться с внуками на даче, курить как прежде трубку и с энтузиазмом читать газеты и книги про разведчиков. А для этого нужно было знать наверняка, будут ли у него внуки. Стало быть — необходимо держать руку на пульсе, то есть — знать счет. Мучаясь от неизвестности, он решил позвонить Ларисе. Поблагодарит за участие, позовет в гости и по тону поймет, какое у нее настроение. Он набрал ее номер.
— Але, — ответил ему простуженный детский голос.
«Не туда попал», — решил Николай Савельевич и повесил трубку. Лариса ведь живет одна. А тут какой-то ребенок.
— Ну чё звонишь? — раздалось в трубке, когда он снова набрал номер, на этот раз более внимательно.
— Простите, я, наверно, не туда попал. Мне нужна Лариса Белова.
— Ларисы нет, — буркнул мальчик.
— А ты кто? — удивленно спросил Николай Савельевич.
— Петя, — ответил мальчик.
— И где твоя мама?
— Откуда мне знать, за бутылкой небось пошла.
— Куда? — ошеломленно спросил Николай Савельевич.
— В ларек.
— Ты это точно знаешь?
— Да откуда же мне знать?! Может, кобелится со своим новым хахалем…
Трубка выпала у Николая Савельевича из рук. Он отказывалась верить в услышанное. В голове все снова спуталось, радость как рукой сняло. На его счастье, в двери послышалось лязганье ключей. Вернулся Костя.
По его лицу отец понял, что рассказывать он ничего не станет. Наверно, утром узнал, что у Ларисы есть ребенок, и потому расстроился. Нужно его как-нибудь встряхнуть…