Вот так. Деньги опять утекли, как песок сквозь пальцы. На руках остались крохи в три тысячи наличных, а так же Вест-Индийские акции, реализовав которые, с учетом процентов получил пятьдесят две тысячи. Но ничего, для решения задуманных вопросов, этого должно хватить. А там глядишь, прошвырнемся по Украине, и все вопросы утрясем однозначно. У отца было только ценных бумаг на триста тридцать тысяч талеров, да наличное серебро. Не думаю, что Собакевич все это успел скушать, да и мачеха прижимиста, вряд ли позволила разбазарить.
На многие дела времени катастрофически не хватало. Это, как правило, трех-четырех часов в сутки. Но сон для отдыха - великое дело, поэтому, сам себя обязал спать не менее семи часов.
Утро начиналось с рассвета, кроссом обычной десятки. Затем, Иван с бойцами занимался фехтованием, рукопашным боем и стрельбой. К процессу обучения подключался и я, если не уезжал в Малагу. А поездить все эти дни туда-сюда, пришлось немало. Потом, во время сиесты, в казарме проводил занятия в так называемой собственной школе, где уже через две недели стал замечать и выделять из среды бойцов более одаренных и восприимчивых к знаниям. Таких, с учетом Ивана, доктора, Риты и Антона, было тридцать пять человек, и меня это откровенно радовало, оставлял их еще на два часа и преподавал по некоторым направлениям более углубленные знания. Остальные сорок человек, мою науку воспринимали, как тот вещмешок, набитый щебнем, который хочешь или не хочешь, но необходимо тащить во время кросса. Но, как бы там ни было, ребята они нормальные, можно сказать, костяк будущих командиров среднего звена.
Завершив занятия, выходил на часок размяться, и поработать шпагой или саблей, после чего с тройкой своих станочников, которые, кстати, оказались в группе получающих дополнительные уроки, уходил в мастерскую. С наступлением темноты, мы зажигали масляные светильники и продолжали постигать технологию машиностроения, металлорежущие станки и инструменты.
Все прошедшие дни, несмотря на капитальную загруженность, доктору и Рите тоже старался уделять один час перед сном.
Они сидели за столом в моем кабинете и записывали все, что мне припоминалось, полностью доверившись и воспринимая мои слова, как абсолютный факт.
Для них было откровением, что эпидемии, которые выкашивают целые города, есть не божье проклятие а, в большинстве своем, нарушение элементарной гигиены.
- Вы знаете эту тайну. Велением Господа мне было позволено получить во сне любые передовые знания, в любых отраслях науки. Однако, как и любого другого нормального мужчину, меня в первую очередь интересовали механизмы и оружие. Даже в алхимии постигал строго ограниченный и весьма специфический круг вопросов и то, только потому, что в этом учебном сне у меня был, очень увлеченный этим делом, друг. Чего уж там говорить о фармакологии, о которой вообще мало что знаю или о медицине, в которой знаю только некоторые вершки. Но постараюсь вспомнить все, что когда-либо промелькнуло мимо сознания и обязательно вам донести.