– Обидно им, понимаю… Закрывать будете выездных?
– А я тут ничего не решаю, рядовой. Моя забота – «Девятка».
– Я вам верю, шеф.
– Вот в таком духе и продолжай. Мне важно, чтобы интернационал жил, чтобы институт международным оставался, а это во многом от бедованов зависит. Чтобы товарищи москвичи тут не устроили секретную территорию.
– Так что старик-то? Реально Дикий Запад?
– Тысяча восемьсот пятидесятый год, июль месяц. Какие-то отморозки в перьях устроили налёт на какой-то их конвой с двумя автоматами. А он у них в округе был основной специалист по следам. Майн Рид с Фенимором нашим Купером, серьёзно. Выследил сначала краснокожих, потом наткнулся на наших с очередным ящиком. Двоих положил, потерял своих кого-то, и выскочил у «Веги» из системы в наше время. Проход подорвал, что любопытно. Динамитом, бля. Видишь, ногу ему покалечило. Ну и пошёл искать людей. По Зоне. – Житкур дунул в сложенные ладони. – Чуйка у него какая-то… Мне говорили, что у тебя исключительная, но ты представь, он там и «Рубика» прошёл, и в тяжёлых местах не киксанул, и по верху Охрёмина прошёл. Без ноги, на доске какой-то подмышкой! Людей-то там нет, окрестности «17-й», маякнуть некому. Ну и уже дополз досюда, уже полумёртвый. Слава богу, я доктора нашего на дежурство вернул.
– В общем, сидим мы там, в Беженске, и ничего не знаем. Что жить в Зоне можно, не знаем, что на вертолёте в Зону летать можно, не знаем. Я год триста километров досюда провешивал. Фенимор верит товарищу капитану, а товарищ капитан даже Вяткину запретил верить Фенимору. Своему агенту, между прочим.
– Ты, Вадим, не пыли, отставить. Не стряслось бы горе у тебя, отказался бы ты вернуться. И правильно сделал бы. Не надо меня сверлить. Я же знаю, что ты меня в смерти девочек своих давно подозревать начал.
– Откуда бы? – спокойно спросил Фенимор. – Откуда бы вам про это знать?
– Это естественно для твоей ситуации. Погибли родные, старый шеф наобещал три короба, как раз вовремя появившись, сразу после беды. Если тебе сразу в башку твою волосатую не пришло, то позже пришло обязательно.
– Что происходит с Зоной сегодня?
– Этого я не знаю. Могу только предполагать.
– Предположите. Вы что-то такое и раньше предсказывали.
– Ну, масштабов я не представлял.
Вернулся Вяткин с чайником, с чашками, мокрый спереди, суровый. Чай он заваривал прямо в большом чайнике. Это просто был его стиль. Фенимор узнал свою красную чашку. Ухватился за неё, как за талисман, и понял, что все это заметили, даже старик. Не говоря ни слова, Вяткин налил ему чайку. С осторожностью.