А смотрел Вобенака в небо. В небе, высоко, на фоне безоблачной сини чертила исполинские иероглифы – по иероглифу каждую секунду – громадная стая чёрных, какой и положено быть туши, птиц. Каждая из птиц двигалась медленно, но иероглифы стая составляла со скоростью реакции летучей мыши, и движения её невозможно было разделить на отдельные движения составляющих её существ.
Подбежал капитан, чтобы замереть вместе с ними.
– Птицы! – оторопело доложил ему Фенимор.
– Those are not birds,– сказал Вобенака с расстановкой. – I see no heads, I see no legs, I see no feathers. Wings are long, like pennons, body’s short, like corncobs. I have never seen anything like that. And they are silent. And they are black like the Devil’s shadow. What are they, mister “Just Captain”?>33
– Нет же в Зоне птиц! Мехня, грибы и фаланги, больше нет живого! – сказал Фенимор.
– А это что? – спросил его Житкур раздражённо. Фенимор глотнул в ответ.
– Have you seen this here in your Zone, captain? – повторил Вобенака.
– No, sir, – ответил Житкур.
– Что он сказал? – честно спросил доктор. Житкур перевёл.
– Как же вы полетите, шеф? – спросил Фенимор.
– Не знаю, – сказал Житкур.
– Captain, would your “devil's darning-needle” overcome those not-birds if they attack or just block it?>34 – спросил Вобенака.
– I would not even try that,>35 – ответил Житкур. Вобенака кивнул.
– Those creatures are slow and large. I could easily shoot one of them, – сказал он. – Maybe, others would be scared and fly away, so our doctor could happily obtain a little corpse for vivisection, – сказал он. – Maybe, others would be scared and fly away, so our doctor could happily obtain a little corpse for vivisection?>36
– Что он сказал?
Житкур скороговоркой перевёл.
– Лучше бы не надо, – опасливо сказал доктор.
– What did the doc say? – спросил Вобенака.
Житкур перевёл.
– Then I will just shoot. It’s really time to fly, or to go, the storm is nearly here, gentlemen, – торжественно сказал Вобенака. Житкур не успел перевести, Вобенака чуть приподнял ствол и нажал спуск.
Потом уже Фенимор пытался представить, на что было похоже дальнейшее, и нарисовал себе такую картину: пуля Вобенаки пробила купол марсианской станции, и обёртки дьявольских конфет, пляшущие над их головами, мгновенно высосало в создавшуюся дырочку. И в мире стало светло.
Доктор Вяткин снял очки и стал протирать их носовым платком, и выронил, сначала очки, потом платок.
– Грёбаное исусово дерьмо! – сказал Вобенака по-английски. Усы его стояли дыбом. – Грёбаный ваш двадцатый век от его рождества!