– Мадам графиня, значит, бывала в Венеции? – спросил я ее.
– Никогда, месье, но я много разговаривала с венецианцами.
Пришел слуга и сказал, что каретник уже во дворе, и что ему надо не менее четырех часов, чтобы привести коляску в исправное состояние. Я попросил позволения спуститься и все увидел сам. Каретник жил в четверти лье отсюда, и я подумал отправиться туда в коляске, подвязав дышло к буксиру веревками, но тот же человек, что говорил со мной ранее, попросил меня от имени графини отужинать и провести здесь ночь у нее, поскольку, отправившись к каретнику, я заплутаю, приеду туда только к ночи, и каретник, вынужденный работать при свечах, сделает все плохо. Согласившись с этим, я сказал каретнику отправляться домой, вернуться сюда на рассвете со всем необходимым, чтобы я смог ехать дальше. Клермон перенес в помещение, которое я должен был занять, все, что у нас было легкого. Я пошел засвидетельствовать мою благодарность графине, прервав смешки, которые вызывала Марколина своими речами, которые графиня переводила, веселя всю остальную компанию. Я не удивился, застав Марколину уже в нежных отношениях с графиней, которую я, к сожалению, не видел, так как понимал ее слабое состояние. Выставили на стол семь кувертов, и я надеялся теперь ее увидеть, но отнюдь – она не захотела ужинать. Она продолжала разговаривать, то со мной, то с Марколиной, очень умно и с большой обходительностью. Я узнал, что она вдова, по одному ее слову – мой покойный муж – которое у нее вылетело. Я никак не осмеливался спросить, у кого мы находимся. Я услышал ее имя только от Клермона, когда пошел спать, но все равно, у меня не было никакого представления, какой семье принадлежит это имя.
После ужина Марколина уселась рядом с кроватью графини, без всяких околичностей. Никто не мог разговаривать, потому что диалог между двумя новыми подругами шел непрерывный и очень живой. Когда я решил, что вежливость требует от меня удалиться, я очень удивился, услышав от моей так называемой кузины, что она ляжет вместе с графиней. Смех и возгласы «Да, да» помешали мне, ошеломленному, сказать, что ее намерение почти дерзко. Взаимные объятия показали мне, что они обе согласны; я, пожелав графине доброй ночи, сказал лишь, что я не гарантирую пол существа, которое она допускает в свою постель. Она ответила мне весьма ясно, что она рискнет.
Я смеялся, направляясь спать, над вкусом Марколины, которая завоевала таким же способом нежную дружбу м-ль П.П. в Генуе. Женщины Прованса, почти все, имеют такую же склонность, они просто более любвеобильны.