– Я уверен, – сказал я ей, – что герцог сочтет себя обязанным обеспечить вашу судьбу, как раз потому, что вы окажетесь достойны уважения вашей деликатностью.
Именно так она и поступила, чем банкир был весьма поражен. Но город, публика, которая сразу узнала обо всей этой истории, сочли ее неправдоподобной. Эта очаровательная женщина предоставила всем думать, что хотят, и вернулась в Мадрид две недели спустя, не попросив у дона Диего ни су. Но этому не поверили ни в Мадриде, ни при дворе. Король поверил тому, что говорили все, тому, что рассказывал ему дон Альбериго Пинии, который забавлял Е.К.В. новостями из Мадрида. Он счел своим долгом помешать разорению герцога д’Аркос, приказав синьоре Пеллиссии удалиться. В то же время такой же приказ был отдан Маркуччи, танцовщице из Луки, которую любил другой очень богатый испанский гранд.
Обе уволенные должны были повиноваться, и гранд Испании, который любил танцовщицу, нанес ей последний визит, оставив обменное письмо на Лион на сто тысяч франков. Но тот, кто счел себя задетым, обиженным и воспринявшим приказ короля как весьма несправедливый, был герцог д’Аркос, который встречался с римлянкой только несколько раз, на публике, и никогда ничего на нее не тратил. Увидев себя причиной несчастья этой благородной женщины, он счел своим долгом не дать ей пострадать. Не имея возможности воспротивиться приказу короля и не желая ни унижаться, ни опуститься до того, чтобы пойти просить милости для нее у монарха, объяснив ему всю правду, он принял уникальное решение, достойное его высокой души. Он в первый раз пошел к ней, чтобы попросить прощения за то, что явился невольной причиной ее несчастья, и сделать то, что он счел своим долгом. Говоря это, он оставил ей сотню дублонов да охо на ее путешествие, передав также запечатанное письмо, адресованное на банк Святого Духа в Риме, и синьора сочла себя вправе принять от этого столь высокого сеньора денежный подарок, который он некоторым образом казался ей должен, и письмо, содержание которого она не могла знать. Но она узнала его, когда оказалась в Риме. Г-н Беллони выплатил ей восемьдесят тысяч римских экю. Она поместила их в ценные бумаги и поселилась у себя на родине, где, в продолжение двадцати девяти лет содержит дом, в котором показывает себя достойной фортуны, которая ей выпала.
На следующий день после отъезда этой женщины король в Пардо сказал герцогу д’Аркосу, что он не должен грустить, но должен забыть объект, который он, король, выслал из Испании, желая ему лишь добра.
– Ваше Величество, направив ей приказ уехать, вы заставили меня сделать действительным то, что было только басней, потому что я знал эту женщину только через разговоры с ней на публике и не делал ей никогда ни малейших подарков.