Исполинский диск величаво проплыл над Рингдомом. На планетарники себумов он походил только размерами. Планетарные крейсера были плоскими, с толстой кромкой, а земной корабль представлялся двояковыпуклым, с острым краем.
— Здорово! — завопил Милко, появляясь рядом с Амадом. — Ну, теперь наши покажут чужим!
Гупта, не находя слов для выражения, только кивал головой, глазами провожая диск. Никогда бы раньше не поверил, что будет так радоваться космическому кораблю…
Заревели трубы-радонги, завыли раковины, зарокотали барабаны — начался нечаянный праздник, счастливая энергия требовала выхода.
— Нам наверх, — сказал незаметно подошедший Намгьял и повел компанию на галерею, опоясывавшую двор. — А вот и хозяин!
Кланяясь и складывая перед собой ладони, Амад двинулся навстречу маленькому человечку с лысым черепом и сморщенным личиком, одетому в желтый халат и красную гребнистую шапку секты Сакьяпа. Это был высокопреподобный верховный лама Нюима Норбу, настоятель монастыря Рингдом.
Обменявшись любезностями, хозяин и гости направились в трапезную. От ее каменных, грубо побеленных стен несло холодом, и верховный велел внести бронзовые грелки с горящими угольями и благовонной можжевеловой хвоей. Трапезная была наскоро убрана — с продымленных балок потолка свисали полотнища священных бурханов, золоченое изображение Будды в глубокой нише было наряжено в «парадное» облачение из индийской парчи, а семь курительных палочек перед ним завивали пахучие колечки дыма. На резных столиках подали угощение — сырые яйца и кислое молоко, рис, приправленный шафраном и кардамоном, картофель с маринованными овощами, ростки гороха маш и целебный горный лук. По европейским понятиям это и не еда даже, а так, легкая закуска. Было и что выпить — чанг в конических медных сосудах с серебряной чеканкой и настоянная на змейках водка в бамбуковой бутылочке, подогретая и готовая к употреблению.
— Выпьем за Доброфлот! — предложил Намгьял, и все поддержали его.
Водку Амад не пил, но попробовать чанга не отказался. И не прогадал. Чанг — это тибетское пиво, очень питательное, по вкусу напоминающее апельсиновый сок, а по цвету — кефир. Чанг веселит, но не вызывает похмелья, и Амад смело подставил свою пхорпа — небольшую деревянную чашечку — под пенную струю. После второй он «захорошел» и даже решил попробовать знаменитый тибетский чай, тот самый, что приправляют молоком, горстью слегка поджаренной ячменной муки, солью и оранжевым буйволиным маслом. Не так уж и плохо, решил Амад, отведав яство. По цвету — действительно чай, а по вкусу… Суп. Болтушка. Главное, греет кровь и придает сил.