Варя отряхнула волосы и легла, закинув руки за голову и чувствуя, как соски набухают и твердеют.
— Я не знаю, как поступить правильно, — призналась она.
— Думаешь, я знаю? — фыркнула Дана. — Тсс!
Чмокнула перепонка — это вернулся хозяин каюты.
— Жизнь моя! — с чувством произнес Середа. — Иль ты приснилась мне, зараза?
Варя, сдерживая дыхание, слушала, как Виктор раздевается, швыряя вещи в утилизатор, потом полилась вода в душе. Она вздохнула. А вдруг он меня выгонит?! Да нет, с чего бы? Ну, вредная была… Но не наказывать же за это!
Вода в душевой стихла, девушка с замиранием прислушивалась — вот Виктор вытирается… Вот он причесывается перед зеркалом… Идет сюда!
Стук сердца заглушал шаги. В спальню вошел Виктор, голый, мускулистый, с мокрыми, гладко прилизанными волосами. Он резко обернулся, почуяв чье-то присутствие, и растерялся, обнаружив сразу двух прелестниц.
— Привет… — прошептала Варя.
— Приве-ет! — пропела Дана.
— Привет, — сказал Виктор.
Он забрался на кровать, наклонился и поцеловал — сначала Варю, потом Дану. Варвара протянула к нему руки, обняла и прижалась к нему.
Что изменилось? Она не понимала. Почему все стало другим? Ответа не было. Но она и не искала его сейчас — и без того ей было хорошо.
— Я… — выговорил Виктор, задыхаясь. — Люблю тебя!
— Я тоже… — прошептала Кутейщикова, с изумлением понимая, что говорит истинную правду.
Глава 26
ОПЕРАЦИЯ «ЗЕРКАЛО»
Кончилась осень. Москву завалило снегом — это было необычно, сугробы лежали на улицах, оттеняя черные развалины. Сверху Москва больше смахивала не на мегаполис, а на систему поселков, но раны постепенно затягивались. Пройдет время, и Теплый Стан сольется с Перово и Люблино, со всеми очажками недобитого города.
Резиденцию Верховного координатора перенесли в здание Всемирного Совета. Сначала все убрали, проветрили, продезинфицировали и перенесли. Середа любил бродить по громадному зданию, заглядывать в огромные залы, где поселилось эхо. Места здесь хватало, чтобы разместить бездомных москвичей, и потихоньку конгресс-холлы на пять тысяч мест заполнялись спальными мешками, киберкухнями, ревом мелюзги и криками детворы постарше. А Координатору в поисках тишины и покоя приходилось возноситься на самый верх, под своды обзорных площадок. Там только ветер свистел, навевая грусть и способствуя плавному течению мыслей. Оттуда, с полуторакилометровой высоты, хорошо была видна Москва. Люди упорно восстанавливали древнюю столицу Евразии. Правда, из Города Совета удавалось рассмотреть лишь тяжелые машины — оранжевыми букашками ползали они по снегу, оставляя за собой гладкие черные полосы. Это были первые следы возрождения.