— А пос-сле себумой занимался Никк… как это… Ник-китос.
— Никита? — переспросил Середа, припоминая юношу, интересовавшегося его боевыми подвигами. — А почему он?
— Никк просил меня показать ему с-себуму, и я тогда сказал: хочешь смотреть на врага? Тогда корми его вместо меня, я з-занят, а ты нет. И Никк взял на с-себя кормежку себумы… Я не понял, мой Викк, а почему ты спрашиваешь об этом?
— Потому, мой Гумм, что себум исчез!
Бледные щеки семигуманоида заголубели.
— Виноват… — проговорил он, хлопая круглыми глазами.
— Брось! — отмахнулся Середа. — Где Никита? Веди к нему!
Гумм бросился по коридору к жилым отсекам. Середа и Нупуру поспешили следом. Миновав поперечник, они вышли в бесконечный радиальный коридор, где было людно — десятки мужчин и женщин отдыхали, прогуливаясь или сидя на круглых себумских матрасиках. Было время обеденного перерыва.
Гумм-на-Взат повернулся к стене, тронул пальцем узел сопряжения, и перед ними открылся прямоугольный проем. Середа сам заглянул в каюту — небольшая комната с закругленными углами, два спальных мешка на полу, на выступе стены — концертная хориола.
— Сосед Никитоса недурно играет, — прокомментировал увиденное Нупуру.
— А вы кого ищете? — спросили из коридора.
Середа оглянулся и увидел тощего подростка в мешковатом комбинезоне серебристого цвета, но босого. Впрочем, теплый и пружинящий пол на корабле не требовал обуви.
— Как звать? — поинтересовался Середа.
— Илья, флагман! — вытянулся отрок.
— С Никитой соседствуешь?
— Ага!
— А где он?
— Не знаю… Был с утра… Ушел куда-то… Он вообще какой-то странный стал!
— И давно?
— Да дня два уже. Раньше болтал — не остановишь, а тут второй день — ни слова! Я думал, он обиделся… Хотя за что? Мы с ним не ругались…
— Если увидишь его, — сказал Середа, — дай мне знать!
— Хорошо…
Пружинящим шагом Середа вернулся в рубку. Огляделся, будто себум мог тут прятаться. Но в сплющенном сфероиде ходовой рубки находились лишь вахтенные. Выше пультов и дверей рубку обегал синеватый экран, образуя полное кольцо. А в самом верху, в ячеях потолка, сплетались трубы, поперечины, кабели, волноводы, пучки псевдонервов.
— Этот Никитос — предатель, или дурак, или паци, — перечислял варианты Нупуру.
— Нам от этого не легче! — сказал Середа. — Если себум на воле, он мог что угодно натворить! Бежать с корабля, дать сигнал своим, заблокировать на хрен все системы…
— Только не бежать, — затряс головой Таппи, — все шлюзы открываются из рубки, а сюда он точно не заявлялся!
— Сейчас разберемся, — буркнул Середа и утопил клавишу внутренней связи: — Вахта, прием!