Оставив на завоеванном острове гарнизон и уверившись в том, что Крит надежно защищен, Никифор с частью флота вернулся в Константинополь. Он с триумфом въехал в столицу, и полученные трофеи, от доспехов и щитов до золотых монет и ковров, были выставлены на всеобщее обозрение на ипподроме. Часть завоеванных богатств должна была пойти на создание новой обители на Афоне, известной как Великая Лавра, а ее настоятелем должен был стать отшельник Афанасий. Возможно, Никифор даже хотел присоединиться к братии, но ему не дали мирной передышки: Роман II почти сразу же отправил его на восточную границу. Саиф ад-Даула воспользовался тем, что большая часть византийской армии находилась на Крите, и совершил набег в Малую Азию. Брат Никифора Лев перехватил его войско и изгнал прочь, но теперь Никифору предстояло свершить окончательное возмездие. В результате вторжения в Сирию столица Хамданидов Алеппо была взята и разграблена, а затем византийцы вернулись в свои земли.
Энергичность и эффективность братьев резко контрастировала с положением дел в столице. В то время как отец Романа II в основном сидел за книгами в библиотеке, сам молодой император предпочитал хорошо проводить время в кругу друзей. Его главный министр, Вринга, только поощрял Романа в этом, так как предпочитал, чтобы император ни во что не вмешивался и он мог бы сам решать все государственные вопросы. Это оказалось ошибкой, обошедшейся очень дорого. В 963 году во время Великого поста Роман отправился на охоту в пригороды Константинополя, а когда вернулся, почувствовал себя очень плохо. Через несколько дней он умер, став жертвой внезапного недуга. Смерть молодого императора была совершенно неожиданной. Патриарх Константинопольский Полиевкт сразу же вмешался и заявил, что теперь законными императорами являются сыновья Романа, но Василий II был еще мальчиком, а Константин VIII и вовсе младенцем. Империя снова оказалась в том же положении, что и в 913 году. Вдова покойного императора Феофано стала регентом вместе с патриархом и Врингой, но все понимали, что в такой ситуации кто-то из военачальников почти наверняка попытается захватить власть, как это сделал в 919 году Роман Лакапин. Императрица сильно недолюбливала Врингу, не доверяла ему и явно размышляла над тем, что, если случится военный переворот, ей надо бы оказаться на стороне победителя.
Как представляется, именно Феофано направила послание Никифору Фоке, умоляя его приехать в Константинополь. Не прошло и месяца после смерти Романа, как генерал прибыл, привезя с собой добычу из Алеппо, которую демонстративно внес в государственную казну. В следующие несколько недель ничего не происходило. Императрица продолжала быть регентом при своих сыновьях, а Вринга управлял империей. И хотя он опасался Никифора Фоки, тот спокойно жил в своем доме в Константинополе. Однажды вечером в начале лета, когда Вринга собирался ужинать, в дверь его дома постучали и слуга объявил, что к нему прибыл с визитом сам прославленный генерал в сопровождении всего лишь одного охранника. Вринга был так поражен, что не придумал ничего лучше, как пригласить Фоку в боковую комнату для приватного разговора. Там Фока показал евнуху власяницу, которую носил под туникой, и заверил его, что у него нет ни малейшего желания быть императором – только монахом. Вринга, похоже, поверил Фоке и даже попросил у него прощения за то, что думал о нем плохо. Несколько дней спустя генерал покинул столицу, чтобы присоединиться к своей армии.