приблизились к дому Гулиде, тот послал к воротам одну из своих трех дочерей, которых
звали Муха, Грохот и Вопль, — в надежде что ей удастся убедить нежданных гостей
проити мимо. Действительно, смышленая девушка тут же дала королю понять, что в этом
бедном доме не придется рассчитывать на хлебосольный прием, ведь старые запасы
провизии уже съедены, а новые еще не припасены, женщины в доме сплошь на сносях,
коровы бесплодны, всюду снуют бойкие мыши, и даже скамьи, что ставят вокруг столов
для пира, все до единой сгнили. Однако после этого предисловия девушка все же взяла
короля за руку и повела в дом. Он оставался там три дня и три ночи, и никогда ни раньше,
ни потом не случалось ему пробовать «белой еды» (т.е. молочных продуктов) вкуснее, чем
в доме Гулиде.
Парадоксальность Мунстера проявляется самыми разными способами. Если королевская
власть в Мунстере «подобна мухе», то сам народ «подобен пчелам», пчелы же, согласно
кельтским верованиям, обладают тайной мудроетью, и труд их был благословлен в самом
раю. Населяющие Мунстер сверхъестественные существа имеют двойственную природу,
как Кессар, женщина изгой одновременно королева Банба, а женолюб Финтан
одновременно мудрец, переживший века и эпохи. Муг Нуадат, король «слуга», известен
также под именем Эоган Великий (Эоган Мор). Точно так же Мугаин королева Мунстера
известна одновременно под именем королевы Мор Великой королевы. В ирландских
легендах рассказывается, как короли отправлялись на ее поиски. Её дворец находился в
Западном Мунстере возле Корко Дивне и в народе до сих говорят, что когда светит солнце,
значит «Мор на троне». Финтан меняет свои обличья, а Старуха из Бере много раз
переживала пору юности. Сходные превращения описываются и в одной из повестей о
фиане, где пришелец из Иного мира открывает судьбу Финна. Этот пришелец носил имя
Кронанах (имя его подсказывает, что он из сида Фемун, что в Мунстере) и предстал он
перед фениями в устрашающем виде — огромный черный, страшный. Он достал две
дудочки и так заиграл на них, что все кто «терпел боль и муки, будь то мужи,
страдающие от ран, или жены, мучающиеся родами, все погрузились в сладкий сон при
звуках этой прекрасной музыки». И далее. «Когда на этого страшного человека упали
лучи солнца, он чудесным образом преобразился — не страшным он казался теперь
фениям, а прекрасным и царственным, и лицо его было исполнено очарованием