— Ну… — Семелесов медленно подошёл к столу и положил руки на спинку одного из стульев. — У меня уже были некоторые идеи по этому поводу.
— Я догадывался, какие же?
Семелесов набрал в грудь воздуха, его лицо приняло сосредоточенный вид, и после небольшой паузы он заговорил:
— Нам нужна своя система символов. Предметы, жесты, слова. Возьми любую идеологию, хотя бы христианскую религию. Нательные крестики, кольца, животворящий крест, да и вообще что угодно.
— Я думал ты верующий.
— Верующий, но не слепой фанатик.
— Занятно, что ты предлагаешь?
— Во-первых, название, нужно что-то военное: фронт, армия или тому подобное. Я пока решил остановится на одном хорошем названии, оно, правда не особо оригинально, но в этом даже что-то есть: Фракция Белой гвардии. Насчёт нашего приветствия я, более менее, определился, возьмём четницкое троеперстие.
И Семелесов тут же продемонстрировал его. Крейтон одобрительно кивнул.
— Римский салют слишком одиозен для большей части нашего народа. Дальше нужно будет напечатать на плотных листках какую-нибудь хреновину, вроде партийных билетов, для ощущения участия у людей. И какой-нибудь опознавательный знак, например браслет.
— Браслет? Вполне подойдёт. Только нужно что-то простое в производстве, например феньки.
— Фенечки? — это слово Семелесов произнёс с неприкрытым презрением.
— Да дёшево и сердито.
— Но их же использовали эти хиппи.
— Я знаю кто это. В этом тоже есть смысл.
— Забавно, — лукаво улыбнулся Семелесов.
— Возьмём какие-нибудь драматические цвета, например чёрный и красный.
— Нет, эти точно сейчас не пойдут. Можно взять чёрный и… золотой, без белого, иначе будет слишком банально.
— Чёрный с золотым?
В этот момент лицо Крейтона помрачнело. Он тихо прошептал:
— Золотой дракон на чёрном полотнище.
В тот же день, вечером, в домике у Крейтона произошло событие в высшей степени знаменательное и имевшее весьма угрожающие и далеко идущие последствия, хотя со стороны едва ли оно могло казаться хоть сколько-нибудь значительным. После произошедшего три дня назад близ магазинчика недалеко от стадиона образ таинственного «Мессера» наконец воплотился в человеческом обличии. И, разумеется, это не могло не остаться не замеченным представителями местного правого подполья, вернее того что могло на это звание подполья претендовать. И, разумеется, тот самый таинственный Мессер не мог не воспользоваться этим для первого шага по созданию его пресловутого сопротивления. Он собрал у себя для совета наиболее известных в этих кругах личностей.
Сам Крейтон сидел полубоком во главе стола, положив перед собой правую руку, так, словно хотел ей до чего-то дотянуться. Все его гости, в числе чуть менее чем десятка человек, пришли одной группой, используя тех, кто уже был в этом доме в качестве проводников. Компания была весьма своеобразная. Лишь паре человек можно было дать хотя бы тридцать лет. Одеты были по-разному, но одинаково неброско, преимущественно спортивные куртки и кофты. Голова была побрита только у одного, и то, это вряд ли имело какой-то подтекст.